Сюзанна улыбнулась.
Не глядя на нее, Джеб нажал на кнопку, и солнцезащитный козырек вверху отошел в сторону. На стекле крыши немедленно начали скапливаться снежинки. Подражая Джебу, Сюзанна тоже откинула голову назад.
— Мне бы хотелось поймать снежинки языком, — к собственному удивлению, пробормотала она.
Было совершенно тихо. Лишь мерный шум двигателя да дыхание Джеба нарушали безмолвие.
— Хотите выйти и немного прогуляться? Мой водитель подождет. Мы можем поиграть в снежки.
— У меня нет сил. — Сюзанна посмотрела на него. — Как только вы выдерживаете!
— Я всегда готов к концерту. До него, во время него и после. У меня проблемы со сном.
Она покачала головой:
— Коуди…
— Что? — Он посмотрел на нее.
— Почему вы поцеловали меня сегодня?
Его голос упал:
— Вы хотите задним числом дать мне пощечину?
— Нет, но я удивлена.
— Если я вас привел в смущение в присутствии стольких людей, то прошу прощения.
— Я думаю, они все поняли.
— А вы нет. — Это был не вопрос, а утверждение.
— А вы? — спросила Сюзанна.
— Черт побери! Нет, не понял. — Джеб улыбнулся. — Ну, может быть, чуть-чуть. — Закрыв глаза, он улыбнулся еще раз. — Хотя нет, понимаю. — Он снова посмотрел на нее. — Вас кто-нибудь ждет в Сан-Франциско?
— Я встречаюсь с одним человеком.
— И что же?
— Мы хорошие друзья, — сказала она и увидела, как гаснет его улыбка.
Сюзанна все еще смотрела на него, когда Джеб сдвинулся с места и передвинулся на сиденье к ней поближе. Сюзанна вздрогнула:
— Что вы делаете?
— Собираюсь поцеловать вас снова.
Он протянул руку и провел пальцами по ее губам — сначала по нижней, затем по верхней. Сюзанна отстранилась. Джеб считает, что он в долгу перед своими фанатами, и платит им своими постерами и автографами. Может быть, он решил, что и она, подобно ему, должна заплатить за место в первом ряду на концерте?
— Я вас почти не знаю.
— Вы все обо мне знаете. — Он помолчал, глядя ей в глаза. — И я знал вас еще до того, как вы вошли в мой гостиничный номер.
Теплый салон машины, кашемировое покрывало, прикосновение руки Джеба, его ленивый взгляд основательно разрушили то недоверие, которое испытывала к нему Сюзанна. Но ей не следовало снимать ботинки — возможно, тем самым она дала ему понять, что доступна. Глядя на Джеба сонными глазами, чувствуя, как ее убаюкивает его взгляд, даже его запах, Сюзанна вдруг поняла, что ей совсем не хочется отвергать его авансы, и это смутило ее еще больше.
— Коуди…
Ее губы раскрылись, и Джеб прижался к ним своими губами. Здесь не было сцены, не было публики, не было оркестра. Не осталось даже пронзительной боли при мысли о смерти Клэри. Были только их губы, слившиеся воедино.