– Угроза взрыва?
– Нет, слава аллаху, удержали. Просто конец. Там два прямых попадания было. От того и пожар.
– Потери?
– Двое убиты, трое ранены. Не считая меня.
– А по комму нельзя было доложить?
– Так сгорел комм. Вместе с комбезом.
– Значит, не врет «бортач», – пробормотал Малкович. – А жаль.
«Выходит, и пушкам конец», – хотел сказать Коган, но промолчал. Это было ясно и так.
«Ну что, все? – подумал Малкович. И сам себе ответил: – Все. Чуда не произошло».
– Внимание! – рявкнул он по общекорабельной связи металлическим, полным властной силы голосом: – Внимание всем! Говорит капитан-командор Иван Малкович. Экипажу приказываю немедленно покинуть корабль в аварийных капсулах! Повторяю! Всем немедленно покинуть корабль в аварийных капсулах, согласно инструкции!
Он отключил связь. Присутствующие в рубке смотрели на командира молча и растерянно.
– Вы что, охренели? – осведомился Малкович. – Приказа не слышали? Вон все отсюда! Старпом, ты лично помоги Дикому с эвакуацией раненых.
– Есть!
– Выполнять, сукины дети!!
Из боевой рубки капитан-командор вышел последним.
А когда вернулся – в полной парадной форме и бутылкой коньяка в руке – обнаружил там Генерального инспектора СКН.
Питер Уварофф, облаченный в хороший костюм изысканного покроя, при галстуке и начищенных до зеркального блеска черных остроносых туфлях, сидел на месте старпома и покуривал толстую шикарную сигару. Курить на борту крейсера было запрещено под угрозой немедленного увольнения и списания на Землю.
Малкович покосился на инспектора, сел на свое место, поставил бутылку на командирский столик-планшет.
– Как я понимаю, моему приказу, господин Генеральный инспектор, вы отказываетесь подчиняться?
– Правильно понимаешь, – ответил Уварофф. – Стар я уже в аварийных капсулах по космосу носиться. Тесно там.
– А жизнь?
– Она прожита. А лучшей смерти трудно пожелать. К тому же вдвоем помирать веселее.
– Пошли, – сказал капитан-командор, глядя на сообщения «бортача». – Пошли аварийки. Две, пять… восемь, девять… комплект. Ну, дай бог, чтоб все живые остались…
Он машинально бросил взгляд на обзорный экран и тут же отвел глаза – внешние камеры и сенсоры, включая антенны радиосвязи, были сожжены. Фактически крейсер «Несокрушимый» уже умер. И оставалось лишь дождаться, когда враг уничтожит останки.
Питер Уварофф достал из внутреннего кармана пиджака еще одну сигару и протянул ее Малковичу.
– Рекомендую, – сказал он. – Нет ничего лучше хорошей гаваны перед смертью.
– Вместе с глотком хорошего коньяка, – усмехнулся капитан-командор, принял сигару и решительно взялся за бутылку.