– Высота – двадцать восемь метров ровно. Длина – семьдесят два метра. Ширина – пятьдесят три метра. Мы висим точно в центре. Судя по всему, силовое поле неизвестной природы.
– Есть ли за бортом атмосфера? И, если есть, каков ее состав?
– Атмосфера за бортом в наличии. Состав практически идентичен атмосфере Земли. Семьдесят девять процентов азота, девятнадцать с половиной процентов кислорода. Остальное – инертные газы, в основном, водяные пары, углекислый газ. Для точного анализа потребуется время.
– Точный анализ потом, пока хватит и этого. Микроорганизмы?
– Не обнаружено. Среда за бортом стерильна.
– Обалдеть, – не удержалась Маша. – Что, вообще никаких бактерий?
– Микроорганизмов за бортом не обнаружено, – индифферентно повторил «бортач». – Если желаете, проведу более тщательный анализ. Но на него потребуется время.
Маша и Миша переглянулись. Маша пожала плечами и сказала:
– Нет, значит, нет. Нам же лучше. Безопасно.
– Пока не надо, – сказал Миша. – Спасибо.
– Пожалуйста.
– Теперь связь с базой. Есть?
– Нет. Идеальное экранирование. Радиоволны не проходят.
– Какое-то специальное покрытие?
– Скорее всего обычная металлическая сетка в стенах. Заземленная.
Миша хмыкнул, уязвленный тем, что эту простую мысль подсказал ему компьютер.
– Именно поэтому сканирование пространства за стенами полости невозможно, – добавил «бортач».
Он ни в коем случае не мог считаться искином – искусственным интеллектом, но был оснащен сложной интерактивной программой, позволяющей предвосхищать вопросы оператора, из-за чего и возникала иногда иллюзия общения чуть ли не с разумным существом.
– М-да, – сказала Маша. – Это я удачно на прогулку слетала. Развеялась, е-мое. Новые впечатления и все такое. По полной программе.
– Извини, – тяжело вздохнул Миша.
– Брось, ты-то здесь при чем? Самой нужно было головой думать, а не… Погоди, – Маша замолчала, пораженная неожиданно пришедшей мыслью.
– Что?
– А вдруг база уже уничтожена, и мы – единственные, оставшиеся в живых? – громко прошептала она. – Тогда получается, что ты – мой спаситель. Ой, мамочки…
Маша не была склонна к бабским истерикам и всегда гордилась выдержкой и самообладанием. Впрочем, будь иначе, она вряд ли попала бы на Тритон. Но тут ее накрыло и заколбасило так, что только держись. Она и держалась. Секунд тридцать. А затем в голос, с подвываниями и всхлипываниями, разревелась прямо на Мишиной груди. Справедливости ради следует отметить, что истерика длилась недолго, и уже через пару минут, приняв легкое успокоительное из корабельной аптечки, врач первой категории Мария Наумовна Александрова вернула себе способность более-менее ясно мыслить и здраво рассуждать.