— Уважаемый, мой бензин и две тысячи рублей, а ты меня катаешь до шести вечера. Обед за мой счет.
— За такие деньги в своем колхозе телегу нанимай. Я лучше постою, с друзьями покалякаю. Машина целее будет, — ответил пятидесятилетний бугай полтора центнера весом.
— Ты толком цену называй, а где мне телегу найти, я без тебя разберусь.
— Пять штук на бочку и поедем. На обед тебе тратиться не придется.
— Орлы! Мой бензин и три тысячи деревянных. Ездим до шести, а может, и раньше приедем. Весь день рассказываю анекдоты, разрешаю записывать и продавать записи. Желающие есть? Желающих нет, — мрачно констатировал Саша и отправился на остановку маршрутки.
«Жадный ты, Сеш», — вынес заключение учитель, когда экстрасенс, зажатый со всех сторон, пытался пристроить свою небольшую сумку, с которой он вышел на дело, возле колен сидящей дамочки, а она ее с возмущением отталкивала.
«Я не жадный, я домовитый… Надо решать вопрос с транспортом. Хор, а ты сопряженные тела сделать сможешь? Давай вашу самоходную коляску построим…»
«Ты не только жадный, но еще и глупый, Сеш. Сопряженные тела умеет делать любой искусник, начиная с десятого крута гильдии. Да и в одиннадцатом не менее трети членов способны воспроизвести этот конструкт. Если бы я не знал всю глубину твоего интеллекта, не побоюсь этого слова, то мог бы воспринять твой вопрос как личное оскорбление. В твоем языке есть чудесная фраза. Я не злопамятный, но иногда бываю злой, и у меня прекрасная память, кге, кге, кге. Всегда имей это в виду, ученик».
«Ты толком говори, сделаешь? То, что ты круче всех, я уже давно понял, но у тебя могут быть моральные причины не показывать дикарям образцы новейших и очень высоких технологий».
«Считается, что первые сопряженные тела получил легендарный искусник Харим ат Миран еще три тысячи лет назад. Так что назвать этот конструкт новейшим будет изрядным преувеличением. Я рад, что ты объективно оцениваешь уровень развития вашей цивилизации, кге, кге, кге. Что касается твоего вопроса, то сопряженные тела я изготовлю. Но коляску будешь делать сам».
Когда Саша добрался до офиса строительной фирмы, директором которой был сын хорошего друга бывшего московского мэра, рабочий день уже начался.
— Анатолий у себя? — спросил он у секретарши.
По ее раскраске любой ирокез сразу бы понял, девушка отрыла томагавк и вышла на тропу войны.
— Он занят. Что ему доложить? Мужчина, стойте, туда нельзя!
Своей грудью четвертого размера мужественная дочь исчезнувшего североамериканского народа пыталась загородить дверь, но Саша был старше, опытнее, выше и шире. У девушки не было ни одного шанса.