— Ну ты и урод, Камю Компри. Как я смогла к этому привыкнуть — ума не приложу. И тем не менее, привыкла.
— Но тебе по-прежнему хотелось бы, чтобы меня не было, правда?
— Мало ли чего бы мне хотелось. Ты есть, ты здесь, и я тоже здесь, с тобой. — Секунду помолчав, она добавляет: — И я ненавижу тебя только по временам.
— А между этими временами?
Она склоняется над ним, на миг призадумывается, а потом целует его. Это лишь лёгкий поцелуй, но всё же не совсем только чмок.
— А между ними — нет, — говорит она, перекатывается на спину и остаётся лежать рядом с ним. — Но не обольщайся слишком, Кэм, — предупреждает она. — Я не смогу стать для тебя тем, кем бы тебе хотелось.
— Мало ли чего бы мне хотелось, — вздыхает он. — Разве кто-нибудь утверждает, что я могу получить всё?
— Но ты ведь любимый избалованный сыночек Роберты! Ты всегда получаешь всё, чего только ни пожелает твоё сплетённое сердце.
Кэм приподнимается и садится, чтобы видеть лицо Рисы.
— Так перевоспитай меня. Научи быть терпеливым. Покажи мне, что есть на свете вещи, которых стоит ждать!
— И есть вещи, которые, возможно, никогда не станут твоими?
Он тщательно обдумывает ответ.
— Этому я тоже постараюсь научиться, если ты станешь меня учить. Но то, чего я хочу больше всего, думаю, мне всё же доступно.
— И что же это такое?
Он берёт её руку в свою.
— Вот это самое мгновение, прямо сейчас. Переживать его бесконечно. Если этот миг — мой, остальное не имеет значения.
Риса тоже садится и высвобождает свою руку, но лишь затем чтобы провести ею по его волосам. Наверно, проверяет, нет ли ран у него на голове. Или?..
— Если ты вправду хочешь этого больше всего на свете, — тихо говорит она, — то, может, ты это получишь. Может, мы оба получим то, чего хотим.
Кэм улыбается.
— Это было бы чудесно.
И впервые с момента сплетения на его глазах выступают слёзы — целиком и полностью его собственные, ничьи больше. Он это точно знает.