Лев всматривается в то место, где штыри соединяются с кроватной рамой. Так и есть! Штырь, к которому привязана его левая рука, проржавел. И Лев, опять не обращая внимания на боль, дёргает и дёргает рукой, пока штырь не ломается. Левая рука свободна!
— Что ты там делаешь? — спрашивает Мираколина.
Вместо ответа он хватает её за руку. Девочка ахает.
Штырь, к которому привязана правая рука, покрепче, но он тоже покрыт ржавчиной, да к тому же ещё и страшно шершавый. Лев понимает — эту штуковину ему не сломать, поэтому пробует другой подход: начинает двигать запястье вверх-вниз. Капроновый шнур трётся о жёсткую шершавую поверхность штыря, постепенно пластик уступает, стирается, и наконец шнур рвётся. Правая рука тоже свободна. Лев отирает кровь с запястий о матрас и выбирается из-под кровати.
— Как тебе это удалось? — изумляется Мираколина.
— А я Супермен, — отвечает он.
Осмотрев путы Мираколины, Лев запускает руку под её матрас и нащупывает там точно такой же ржавый металл. Отодвинув койку девочки от стены, он принимается ногой колошматить по спинке, пока штыри, к которым привязаны руки Мираколины, не ломаются. Теперь ей только остаётся выпростать руки из капроновых петель. Свобода!
— Всё нормально? — спрашивает Лев. Она кивает. — Хорошо. А теперь выбираемся отсюда. — Но в ту же секунду, когда он опирается на правую ногу, она подворачивается в лодыжке. Лев корчит гримасу. Ну вот, теперь он хромой.
— Что с тобой? — беспокоится Мираколина.
— Кажется, растянул лодыжку, когда стучал по штырям, — говорит Лев. Мираколина подставляет ему плечо, и они идут к двери.
Распахнув её, они сразу понимают, где находятся. Это хижина, затерянная в лесу, в такой глуши, что они могли бы орать во всю мочь своих лёгких хоть неделю — их никто не услышал бы.
От порога хижины убегает тропинка; наверно, надеется Лев, она ведёт к дороге побольше. Он пытается опереться на больную ногу — и снова лицо его искажается от боли. Мираколина продолжает поддерживать его, он с благодарностью принимает её помощь и ковыляет, обнимая её одной рукой за плечи.
Когда они отходят на приличное расстояние, он говорит:
— Вот теперь я точно не смогу обойтись без твоей помощи. Нужно предупредить моего друга.
Она сбрасывает его руку со своего плеча, и он едва не падает, но удерживается на ногах.
— Не стану я тебе в этом помогать! Твой друг — не моя проблема!
— Ну посмотри же на меня! Я еле-еле хожу. Я сам не справлюсь!
— Я доставлю тебя в больницу.
Лев мотает головой.
— Когда я отправился к Кавено, то нарушил условия досрочного освобождения. Если меня поймают, то засадят пожизненно.