— Ты слышала, что она сказала обо мне? Ты слышала?!
— Где она?
— Голову в песок! Черепаха в панцире! Оставь меня в покое!
— Сосредоточься, Кэм! Риса была вместе с тобой на съёмочной площадке. Куда она ушла?
— Убежала. Сказала, что всё кончено, она для меня в прошлом, и убежала к запасной лестнице.
— Она станет прошлым, когда я разделаюсь с нею!
Роберта мчится вниз по запасной лестнице. Они на втором этаже, так что единственное место, куда могла убежать Риса — это парковка, а она в это время суток пуста. Форы у девицы не больше пятнадцати секунд, однако её нигде не видно. Единственный человек здесь — их шофёр; стоит, прислонившись к лимузину, ест сэндвич.
— Ты видел её? — налетает на него Роберта.
— Кого?
Телефон Роберты начинает трезвонить так, что того и гляди его разорвёт на кусочки.
Роберта возвращается. Поиски Рисы не дали результатов. Кэм встречает свою наставницу в «зелёной комнате», где её уже поджидают двое охранников, горя нетерпением выпроводить эту скандальную дамочку с вверенной им территории. Роберта не отрывается от телефона — видимо, пытается вернуть себе контроль над ситуацией.
— Антарктика, — молвит Кэм. — Я, наверно, должен был что-то сказать там, в студии, но меня как будто сковало морозом.
— Что сделано, то сделано, — бросает Роберта и рычит с досады — прозевала очередной звонок. — Пошли отсюда!
— Спускайся. Встретимся у машины, — говорит Кэм. — Мне надо забрать свои вещи из раздевалки.
Охранники торжественно выпроваживают Роберту на улицу. Кэм возвращается в раздевалку, надевает пиджак, а галстук аккуратно сворачивает и кладёт в карман. Затем, убедившись, что Роберта покинула здание, сообщает:
— Всё в порядке, она ушла.
Открывается дверь шкафа, и оттуда выходит Риса.
— Спасибо, Кэм.
Юноша пожимает плечами.
— Так ей и надо. — Он поднимает глаза на Рису. Та задыхается, как будто только что долго и быстро бежала, но Кэм знает — она бежала только у себя в голове. — Их всех расплетут? Твоих друзей-беглецов?
— Не сразу, — говорит она, — но... да, расплетут.
— Это ужасно. Прости меня.
— Это же не твоя вина.
Произнося эти слова, Риса не смотрит на Кэма, отчего ему кажется, что она всё же некоторым образом обвиняет его. Словно само его существование делает его виновным.
— Я такой, какой есть, и ничего с этим поделать не могу, — шепчет он.
— Я понимаю... Но сегодня ты показал мне, что способен подняться над тем, кто ты есть.
Она наклоняется и целует его в щёку. У него такое чувство, будто все швы на его лице пронизывает электрический разряд. Риса поворачивается, чтобы уйти, но он не может отпустить её. Он не отпустит её, пока не скажет...