— Ну так что? — подмигнул я. — Раз такое дело, устроим мальчишник?
— Да иди ты! — зарычал он. — Чтоб я еще раз доверил тебе свои файлы!
— У тебя новая любовь? — догадался я и хлопнул его по «файлам», подмигнув при этом: — И как его зовут?
На меня надвинулась гора сала, жирные щеки затряслись, огромные кулаки сжались. Я ловко увернулся и кинулся к двери.
— Дерьмо! — орал Боб.
— Помни, что я лучше! Наша любовь вечна!
— Ах ты…
И я вновь летел по лестнице, за мной, сопя, сползал по ступенькам Боб. Наконец он отстал. Я услышал, как он завис, тяжело дыша. Я поднял голову и крикнул:
— Не забудь! В последнюю субботу августа! Слышишь, Боб?
— Иди ты…
Я улыбнулся: он придет. На то мы и друзья. В крайнем случае, я пришлю за ним персональный лимузин, на борту которого напишу: «Бобовоз». Он прав: у меня нет друзей, кроме него. Почему? Не знаю. Зато у меня есть любимая женщина. Мы договорились встретиться вечером. Я поехал на улицу Восьмое Марта и воспользовался ее компьютером. Вставил свой жесткий диск в мобиль-рэк, который там, к моему счастью, оказался, и долго рассматривал фотографии. Умница Боб восстановил практически все и уничтожил скелета. На рабочем столе лежал его труп.
Разумеется, лучшие снимки Сгорбыша погибли. Те, что он делал на пленку. И над которыми корпел, не разгибая спины. Некоторые я отсканировал и загнал в свой компьютер, но все равно это не то. Что-то исчезло. Настроение, что ли? Загадочный флер, который окутывал людей на сделанных им портретах, словно лица прекрасных дам прикрывала невидимая вуаль. Но хоть что-то осталось. Отсканированные постановочные фото, автор которых Павел Сгорбыш.
Остальные снимки были сделаны на цифру. Им и мной. Для трех фотоальбомов и на двух банкетах. Ничего, что могло бы пролить свет на события последнего месяца, здесь не оказалось. Меня просто пытались запутать. Но зато теперь у меня была о нем память. Хоть что-то. Капля из моря работы, которую он проделал за свою пятидесятипятилетнюю жизнь. Гениальный фотограф Павел Сгорбыш. Аминь.
Я вытащил жесткий диск и на всякий случай его припрятал. А потом пошел на свидание с Настей.
…В нашей стране давно уже привыкли к тому, что август — месяц критический. Поэтому серия заказных убийств, волной прокатившихся по городу, парочка локальных взрывов и загадочное исчезновение двух-трех моделей никого не удивили. Газеты же взахлеб писали, что вернулись времена, когда шел передел сфер влияния. Мафия, мол, опять подняла голову.
Поговаривали о работорговле, о краже русских красавиц, которых тайно вывезли за границу. Называли даже имена. Девушки исчезли бесследно. Я догадывался, что не в публичные дома где-нибудь на Востоке.