Потом убили господина без определенных занятий, ездившего тем не менее на машине за сто пятьдесят тысяч евро. Взорвали офис фирмы, занимающейся дверными замками и установкой сигнализаций. Сожгли машину, принадлежавшую сотруднице частного детективного агентства, а ее саму вскоре обнаружили на даче, отравившуюся угарным газом.
Власти пообещали навести в столице порядок. Были усилены наряды полиции, разработан ряд операций, целью которых было прекратить творящиеся в городе безобразия. Два-три полицейских чина от майора до полковника были брошены в жадную пасть общественного мнения — смещены со своих постов. И, как водится, в известной передаче поспорили два политика, разговор опять зашел о коррупции, беспределе, о безобразной работе правоохранительных органов. Политическая партия правого уклона попыталась заработать на скандале рейтинговые очки и организовала марш протеста, который прошел при всеобщем недоумении и практически без зрителей: народ проводил последние дни лета на дачах. В общем, постреляли, поорали, помаршировали под аккомпанемент умиротворяющего августовского дождя.
А потом все затихло. Дожди тоже прекратились. Выглянуло солнце. Я понял, что война выиграна. Не мной, но с моей подачи. Павел Сгорбыш отомщен. И уже неважно, что было на тех снимках.
А потом… Потом состоялась наша с Настей свадьба. Об этом тоже писали во всех газетах, только не на первых полосах, а ближе к концу. Излишне повторяться, вы все это читали и видели снимки. Мы старались не привлекать внимания к своим скромным персонам, но журналисты просочились-таки и на церемонию в загсе, и к ресторану, где был устроен банкет. Описывать знаменательное событие не стану. Будь моя воля, я зашел бы в загс по-тихому, шлепнул в паспорта по штампу и исчез в неизвестном направлении со своей любимой. Ненавижу пафосные мероприятия.
Но родители есть родители. А родственники есть родственники. И деловые партнеры есть деловые партнеры. В общем, все они существуют, и время от времени их надо объединять. Вот для чего нужны пафосные мероприятия. Мы сначала расписались, потом венчались, а потом поехали отдавать дань памяти. Если честно, в этот день я хотел бы отдать эту дань одному человеку, но до сих пор понятия не имею, где его похоронили. Хотя и обещал с этим разобраться. Но имени Сгорбыша никто, разумеется, не упоминал.
Моя невеста была великолепна. Как я и хотел, в платье со шлейфом и фате. Все, что предназначалось только для меня, было спрятано от посторонних глаз. Даже ее прекрасные очи целомудренно прикрывала вуаль. Теща всплакнула, передавая мне с рук на руки свою единственную дочь. Я прикинул: когда придет время, будет ли она со мной откровенничать? Если я намекну, что знаю семейную тайну? И подумал, что надо будет слетать в Канаду.