— Как вам понравилась галерея? — небрежно спросил Кирилл.
— Я ее не заметила. — Дина сделала интригующую паузу. — Я ждала вас.
Кирилл выругался про себя. Все ясно. Хищница вышла на охоту, и несчастный зверек вот-вот захрустит у нее на зубах.
— Может быть, нам плюнуть на Минглая с его галереей и фуршетом и поехать ко мне? — спросила она с сексуальной хрипотцой. — У меня есть отличный коллекционный коньяк… Как вы относитесь к коньяку?
И она выпустила в лицо Кириллу струю ароматного дыма. Кирилла передернуло. Кажется, дамочка перебрала дармового шампанского и совсем перестала соображать.
— Простите, но мне нужно поговорить с подругой, — холодно сказал он и показал на девушку в длинном темном платье, которая в одиночестве стояла у сцены и слушала лекцию об искусстве. Кирилл понятия не имел, кто она такая, но для того, чтобы избавить его от назойливой бабенки, девушка вполне годилась.
— А как же мое предложение? — воскликнула Дина в спину Кириллу, но он уже направлялся к сцене, лавируя между гостями.
Знакомство с Диной испортило и без того не очень хорошее настроение. Таких, как она, Кирилл относил к категории роковых женщин, причем к самому неприятному типу — роковые женщины в возрасте. Уверенные в том, что перед ними устоять невозможно и что ради секса с ними каждый мужчина жизнь отдаст, они способны насолить любому.
Впрочем, сложно было не только с роковыми, хотя они встречались Кириллу чаще всего. Другой тип, тоже очень распространенный, он называл «кукла Барби», или более грубо — «безмозглая дура». Хорошенькие девочки, в головках которых мозгов было не больше, чем у колибри, раздражали его еще сильнее, чем хищницы. Были еще и стяжательницы, пытавшиеся подороже продать свою красоту и молодость и грезившие по ночам о том, чтобы прибрать к рукам старичка-миллиардера. Среди коллег-актрис бичом были претензии на гениальность…
Одним словом, серьезные отношения с женщинами у Кирилла Романова никак не складывались.
Девушка у сцены со спины выглядела скромно и притягательно. Темное закрытое платье не скрывало стройную фигурку, а яркий всполох волос украшал ее не хуже драгоценностей. Надеясь, что ее лицо не слишком разочарует его, Кирилл склонился к уху девушки и прошептал первое, что пришло ему в голову:
— Вы не хотите шампанского?
Девушка отличалась недюжинной выдержкой. Она даже не вздрогнула. Повернула голову, посмотрела на Кирилла снизу вверх серьезными темными глазищами и без тени улыбки сказала:
— У вас нет шампанского.
Уже то, что она не бросилась ему на шею с криком: «Ах, Кирилл Романов!», было добрым знаком.