— Что-то ты слишком много говоришь об укусах. У меня в багажнике есть большая тряпка. Попробуем перенести его на ней.
Когда через десять минут они въехали в город, Катя все еще не могла поверить, что помогала Кириллу затаскивать в машину скулящего, завернутого в тряпку щенка. Она сознавала, что многие на его месте проехали бы дальше, даже не остановившись. У нее самой не хватило бы духу прикоснуться к собаке. А Кирилл управлялся с ней, словно она была игрушечной…
Когда они ждали в приемном покое ветлечебницы, Катя вдруг обратила внимание на бледный цвет его лица.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Не очень… — Кирилл вымученно улыбнулся. — Знаешь, с детства боюсь собак. Когда мне было семь, меня укусила соседская овчарка. До сих пор шрам остался.
Кирилл поднял руку и показал Кате длинный неровный шрам над локтем. Его трудно было различить на коже, чуть тронутой загаром, но все-таки отметины собачьих зубов были видны.
— И ты все равно взял щенка… — Катя была потрясена. — Ты не боялся?
— До смерти боялся. Но я же его переехал.
Странное чувство всколыхнулось в сердце Кати. Насмешка пополам с восхищением, удивление и капелька жалости. Какой благородный жест — спасение щеночка. Герой из фильма и тот не мог бы поступить лучше… Она мысленно посмеивалась над Кириллом, сознавая в то же время, что, если бы он не сделал то, что сделал, она стала бы презирать его.
В загородный дом своего приятеля Кирилл вошел, неся на руках собаку. Врач дал щенку лекарство и перевязал. Забота и хорошее питание должны были завершить лечение.
— Ты кого притащил? — вместо приветствия воскликнул хозяин, встречавший их у ворот.
К своему удивлению, Катя узнала в нем Михаила Кулича. Откуда у начинающего актера трехэтажный дом на берегу реки и участок в сорок соток, обнесенный надежным забором? Ах да, кажется, у него есть состоятельный родственник…
— Вот, сбил по дороге, — улыбнулся Кирилл. — Не против, если он поживет у тебя пока?
Михаил равнодушно пожал плечами. Было видно, что спутница Кирилла интересует его гораздо больше, чем уличная собака.
— Привет, — игриво кивнул он Кате. — Я Миша.
— Катя, — сухо сказала девушка.
При ближайшем рассмотрении Михаил Кулич оказался довольно неприятным типом. Хотя его было трудно назвать некрасивым, он вызвал у Кати безотчетное отвращение. Может быть, виной тому были вороватые черные глаза, которые оценивающе разглядывали ее, или вызывающие манеры героя-любовника… Одно Катя знала точно — сейчас он не нравился ей точно так же, как тогда, когда она затаилась в ветвях дуба, шпионя за гостями Кирилла Романова.