Во время их первой брачной ночи, да и всех последующих за этой в течение двух лет ночей Неля крепко зажмуривалась и, отвечая на ласки мужа, думала потерянно: «Алик, это мой Алик…»
Она говорила, а Ка снова не в силах был сидеть рядом, не в силах слушать.
— Бедная моя девочка, — шептал он, и Неля оказывалась уже в его в объятиях, он целовал ее бледный лоб.
Неля замолчала, она подставляла ему губы и закрывала глаза…
— Открой глаза, — говорил он, — немедленно открой глаза. Это я, и больше никого никогда не будет. Ты хочешь, чтобы это был я?
— Да, — шептала она, — теперь все по-другому, теперь там все кончилось, осталось только…
Но Ка не слышал и не слушал, что она говорит. Он задыхался от незнакомого чувства, от такого странного и совершенно незнакомого…
Дверь, ведущая на веранду, осталась открыта. Там, возле дома, тоже творилось что-то немыслимое. Распускалась сирень, цвели нарциссы, а жимолость по обеим сторонам садовой дорожки расплескивала приторный медовый аромат. И — ни звука. Только соловей разливался на все лады, призывая свою возлюбленную, свою единственную возлюбленную, приманивая фантастическим пением, рассыпал в воздухе свои волшебные трели, а потом замолчал на минутку, наверно, она все-таки прилетела к нему, зачарованная его песней, и он снова запел, но совсем уже по-другому, словно умирая от счастья в этом медвяном раю…
На следующий день Ка явился на работу несколько помятый. И без галстука. И что-то глупое светилось в его глазах. И работать совсем не хотелось. А хотелось снова к ней, в медвяный этот рай, в соловьиные трели…
— Да, — сказал он Галке, пока та с удивлением несколько минут разглядывала его. — Я не ночевал дома…
— А ползал по-пластунски по кольцевой дороге, — отозвалась Галка.
— Что, так плохо выгляжу?
Он с ужасом стал разглядывать свои брюки и пиджак.
— Не бойся, народ не догадается, а я не выдам, — и Галка снова принялась его разглядывать.
— Я ночевал у деда, а там нет утюга, — оправдывался Ка.
— Там есть утюг, — со знанием дела объявила Галка, не прекращая своей ревизии. — Я им как-то раз даже пользовалась.
— Значит, там отключили электричество. В пригороде такое часто случается, — предположил Ка.
— Это уже лучше, — сказала Галка, — так и объясним народу. Только ты должен сделать недовольный вид, мол, черт побери, отключили…
— Так? — спросил Ка, старательно хмуря брови, и Галка покатилась со смеху.
— Да ну тебя! Я вас, мужчина, не знаю. Где наш Ка? Куда вы его дели?
И он тоже засмеялся, как будто его поздравляли с праздником, с днем рождения… Ну конечно с днем рождения, потому что он вчера родился заново. Нет, не вчера, а недавно, совсем недавно, только он точно не помнит когда именно…