Через неделю мне стали известны некоторые подробности. Оказалось, что бидоны с керосином извлекаются ночью из трюма парохода, на котором был пожар в прошлом году. Его отбуксировали в юго-западном направлении, и теперь он стоял прямо напротив нашего квартала. Отсюда при свете дня нам были видны верхушки его мачт.
Хотя летом мы купались в самых разных местах, никто из нас к затонувшему судну не приближался, боясь перемазаться в вытекающей из него нефти, пораниться о порванную обшивку или обо что-нибудь острое на палубе. Пароход оставался заброшенным, без всякой надежды, что его когда-нибудь поднимут и отремонтируют. Власти о нем даже не вспоминали, а компания, которой он принадлежал, как будто махнула на него рукой: спасательные работы обошлись бы значительно дороже стоимости находящихся на судне товаров, и игра не стоила свеч. Разве что можно было использовать водолазов, но и это было недешево…
Это дело оказалось под силу только морякам. Ночью, при свете луны, они подплывали к пароходу, один из смельчаков нырял в трюм и вытаскивал оттуда бидоны. Так как трюм был заполнен водой, ему удавалось лишь вытащить бидоны из трюма, остальное брало на себя море, выбрасывая их на поверхность, — тут остальные мужчины подхватывали бидоны и толкали их к берегу.
«Нет у моряка ничего, кроме моря, — говорили в квартале. — Великодушное море — наш кормилец. Оно знает, что мы голодаем». Но море помогает только ловким и отважным. Ему нужна не униженная мольба, а сильная воля. Кто же задумал эту рискованную операцию? Кто сумел ее осуществить? Несомненно, на такое способен только опытный моряк.
Я решил тоже принять участие в общем деле. Ведь я неплохо нырял, этому меня научил еще отец. Хорошему ныряльщику нужны не только мощные легкие, у него должны быть сильные руки и умение правильно распределить время и силы под водой. Он может спуститься на большую глубину и всплыть на поверхность стремительно, как ракета.
Отец наверняка не слышал об этой истории с пароходом, иначе он бы никому не уступил пальму первенства. Он всегда был непревзойденным ныряльщиком. Я опасался, что, как только слух о корабле дойдет до него, он непременно явится в город, позабыв об опасности. И тогда его схватят. Этот пароход — коварная «приманка», которой могут воспользоваться власти. Так что я был рад, что отец подался в горы. Я решил на следующий день пойти к морякам и предложить себя вместо отца. Я представлял себе, как он будет гордиться мною, когда узнает, какой подвиг я совершил. Тогда он, возможно, убедится, что я стал настоящим мужчиной, моряком и способен занять его место в порту и дома.