Он их отверг. Сказал, что возьмется только за ту работу, которая принесет ему счастье.
Фахардо покривился:
— У нас тут принято относиться к работе по-другому, сеньора. Но его же не переубедишь. Он заявил, что поступать иначе — нечестно. Что это отражение мелкотравчатого, мексиканского образа мыслей. И единственное, на что мы годимся, это чистить в Соединенных Штатах сортиры.
Один семестр в каком-то университете — вот и вся его трудовая жизнь.
Впрочем, насчет «нечестно» — это полная чушь, потому как он вообще никогда не работал. И именовал это протестом, хотя по-настоящему оно называлось ленью.
Я предложил ему поступить в полицейскую академию. Он рассмеялся и сказал, что она годится только для тех, кто лишен воображения.
Лицо Teniente исказила угрюмая гримаса:
— Как я мог с этим спорить?
Одному моему знакомому, у него строительный бизнес в Агуаскальентесе, потребовался помощник прораба. Я малость приукрасил трудовую биографию Карлоса и провисел несколько часов на телефоне, убеждая знакомого, что Карлос большой трудяга и умница. И знакомый, чтобы снять с моих плеч эту ношу, согласился встретиться с ним. В то утро, когда Карлос должен был отправиться на встречу, он заявил, что болен и никуда ехать не может. И целый день провалялся в постели.
— Как его звали? — поинтересовалась Глория. — Вашего знакомого строителя.
Фахардо уставился на нее с некоторым подозрением:
— А что?
— Да так, для протокола.
— Эдуардо Полажек, — сказал он.
Чем еще я понравился Полажеку, так это тем, что строительство я всегда заканчивал в срок. Уходил с площадки последним. Утром, если кто-то из рабочих не появлялся на стройке, ехал к ним домой и будил их или отыскивал в барах.
— Не позволяйте этому имени ввести вас в заблуждение, — сказал Фахардо. — Он настоящий hidrocálido[79].
— Так они все же встретились?
— Вы шутите? Эдди после этого даже на звонки мои отвечать перестал.
У Полажека в кабинете стоит сейф, в котором он держит список всех, кому давал взятки. Я удивил его тем, что ни разу не попытался надуть. Должно быть, я показался ему простаком.
— Он назвал это имя в ту ночь, когда мы приехали в ваш дом, — сказала Глория. — И оно вывело вас из себя.
— Правда? Я ничего о той ночи не помню. Но как скажете. Карлос, скорее всего, решил, что я спьяну пропущу имя мимо ушей.
— И мне он говорил, что фамилия его босса Полажек.
— Карлос, чтобы получить эту работу, дальше уборной и шагу не сделал, — сказал Фахардо.
— Готова поспорить, что проболел он двадцать четыре часа, а затем произошло чудодейственное исцеление.
— Элиза на стену лезла от злости. Мы оба свято верили, что ему хочется получить эту работу.