— Давайте мы у него спросим, — предложила Селия. — Он, конечно, многого уже не помнит. Да и ведет себя — вы сами видели как. Но спросить будет невредно.
Когда они возвратились в столовую, Джек Iepyuia еще спал. Однако служительницы столовой уже укладывали стулья на столы, и Селия разбудила его:
— Мистер Iepyuia, эти леди хотели бы задать вам вопрос.
Iepyuia всхрапнул, потер ладонью лоб и сказал:
— Пошли на фер.
— Мистер Iepyuia, у вас был брат? — спросила Гонзага.
— Ангел где? — требовательно осведомился он, глядя на Селию и щелкая пальцами.
Она, округлив глаза, завернула его столовое серебро в бумажную салфетку, оторвала от другой салфетки полоску и повязала ее бантиком на головке вилки. Результат и впрямь походил на ангела — но, правда, изгваздавшегося в каком-то соусе и фруктовом соке.
— Ну вот, — сказала Селия и, улыбаясь, вставила «ангела» в нагрудный карман Iepyuia. — Эти леди интересуются вашим братом, мистер Геруша.
— На фер.
— Его звали Энтони? — спросила Бюрия.
При упоминании этого имени лицо Джека Iepyuia обмякло. Он уставился на Бюрию, как на выросшее из пола привидение.
— А Джозеф был его сыном?
Iepyuia нахмурился.
— Фарюга, — пробормотал он.
— Что это значит? — спросила Гонзага.
— Может быть, это русское слово, — сказала Бюрия.
— Миссис Бахов говорит по-русски, — сказала Селия, указав на еще сидевших за их столиком женщин с крашеными волосами. — Секундочку.
Пока они ожидали ее возвращения, Глория спросила у Геруша:
— Жену Антона звали Кэтрин?
Лицо старика снова обвисло.
— Катерина, — мечтательно пробормотал он.
Глория открыла сумочку, достала фотографию Карла, подержала ее перед глазами Джека Геруша. Некоторое время старик смотрел на нее, слегка покачивая головой, и наконец сказал:
— Иосиф. Фарюга.
Лицо его смягчилось чем-то вроде скорбного выражения. Он тяжело вздохнул и залепетал нечто — неразборчиво, картаво и слюняво.
Вернулась Селия.
— Она говорит, что «фарюга» означает «вор».
— Он что-то украл у него? — спросила Гонзага.
— Драгоценности, — ответила Глория. — После смерти родителей. Украл дядины сокровища.
— И должно быть, украл немало, — заметила Гонзага. — Аж на одиннадцать миллионов долларов, так?
— Я уверена, что столько они стоить не могли, — сказала Глория.
— Где же тогда он взял такие деньжищи?
— Нам же ничего не известно о двадцати годах его жизни, — ответила Глория.
— Катерина… — пробормотал Геруша. А затем выпрямился и начал выбираться из кресла. Селия подошла, чтобы помочь ему. Он сердито оттолкнул девушку, сцапал трость и потопал к двери.
— Извините, — сказала Селия.