— Да нет, не туда, — перехватил старика Сережа. — В Волчьем Колодце кто-то сидит.
— В каком таком — Волчьем Колодце? — не мог понять сторож. — О чем вы болтаете?
— Ну, идемте же скорее с нами! — горячился Сережа, притопывая на месте от нетерпения. — Это вон в том углу, за дровяным сараем, есть такой забитый колодец…
— За дровяным сараем? А зачем вы, голубки, ночью за сараями шатаетесь? Кто вам позволил?
— Ой, ну никто не позволил, пускай нас за это накажут, но сейчас нельзя терять ни минуты! Костя, беги скорее к Роману Петровичу, разбуди его.
— Погоди! — схватил Костю за плечо сторож. — Мало начальнику днем с вами хлопот, вы еще ночью станете его тревожить? Я сам посмотрю, что там такое, вот только берданку заряжу. Ну и беда с таким народом!..
Но доска на Волчьем Колодце преспокойно лежала на своем месте, веревка куда-то исчезла, и вообще не было никаких признаков того, что туда кто-то спускался.
— Ну, где же он, ваш вор? — рассердился дед Захар. — Померещилось спросонья черт знает что, и морочите мне голову! Убирайтесь немедленно спать, а то уж, если я разбужу Романа Петровича, вам не поздоровится!
Тут старик наткнулся на брошенные Сережей клещи.
— А это что такое?
— Это… это наши клещи, — робко ответил Костя.
— Как — ваши? Откуда они у вас? Эге, да вот еще веревка с лопатой валяются… Вижу — воры тут и вправду побывали! Ну-ка, признавайтесь, откуда стащили?
Ребята молчали. Дед Захар наклонился, сунул в карман клещи и подобрал веревку с лопатой.
— А знаете ли вы, голубки, что бывает за воровство казенного имущества? Ведь за это в два счета из лагеря выставят, да еще родителям какой позор! Ну, что же с вами делать? А? Эх вы, сорванцы! Разве уж, по старой дружбе, выручить вас, дураков? Ладно уж, — старик добродушно махнул рукой, — приму грех на себя, скажу завхозу, будто для работы брал… Только знайте: еще разок увижу вас здесь — все как есть расскажу!
Вконец ошарашенные ребята возвратились в спальню и тихонько улеглись на койки. Но никто из них до утра так и не уснул…
Роман Петрович подымался вместе с солнцем. В половине шестого утра, чисто выбритый, с мокрой головой, бодрый и свежий, он выходит из своей комнатки и отправляется в обход по лагерю.
В эту пору лес особенно остро пахнет травой и грибами, а солнечные пятна на влажной листве трепещут, как невиданные золотые мотыльки.
У кухни, в чистом, белом халате, яростно точит о камень длинный разбойничий нож кухарка — дородная Олена Дмитриевна, а дед Захар усердно рубит дрова. Вот выскочил на крыльцо, без рубашки, с полотенцем через загорелое плечо, вожатый Виктор и мчится на речку купаться.