Эдмунд сел на землю рядом с Клуараном и уставился в темноту. К нему подсела Элспет.
— Ты хорошо дрался, — сказала она. — Думаешь, они снова на нас нападут?
Они видели, как облако внизу редеет: в нем уже можно было различить отдельные призрачные фигуры, но в их движении не было порядка, они разбредались кто куда.
— Кажется, теперь мы в безопасности. Спасибо Клуарану! — Эдмунд умолчал о том, что он вовремя предостерег отца.
Утренняя звезда зажглась в небе еще до того, как растаял туман. К этому времени людей в шкурах на другом берегу уже не было. Георед провел всю ночь без отдыха: Эдмунд видел, как он проверял оружие и снаряжение, как совещался с помощниками и менял часовых. Элспет под утро сморил сон, а Эдмунд дожидался, когда его окликнет отец.
Но вот уже взошло солнце, а отец так и не сказал ему ни слова.
Элспет разбудил холод, исходивший от земли, и жесткая сума, на которую она опиралась во сне. Откуда-то доносились глухие голоса: Георед совещался со своими подчиненными. Рядом с ней крепко спала Эоланда, поодаль — Клуаран и Кэтбар. Эдмунда не было видно. Она догадалась, что он не отходит от отца.
Вульф! Элспет испуганно огляделась. Она была уверена, что он спит, но мальчишки на месте не оказалось. Что за непоседа!
Элспет пришлось переступать через спавших людей. Обойдя наскоро разбитую палатку, где продолжали совещаться Георед и его помощники, она поспешила к краю площадки. Вульфа нигде не было. Она обошла лагерь, оглядела берег реки и поле на другом берегу, где ночью был противник. Теперь там не было ни души, только чернела размешанная десятками ног грязь. Туман рассеялся, остались лишь небольшие его клочья, зацепившиеся за траву. Вульфа след простыл.
На склоне холма маячила фигура — наверное, часовой. Он поднял капюшон, спасаясь от холодного предрассветного ветра.
Вряд ли он видел мальчишку, иначе остановил бы его. И все-таки Элспет спустилась, чтобы спросить. Услышав шаги, человек обернулся. Эдмунд!
— Мне не спалось, — объяснил он. — Вот я и заменил часового.
— А я думала, ты с отцом, — сказала она. Почему он такой бледный и несчастный?
— Он меня не звал, — ответил Эдмунд и отвернулся. — Вечером я во всем ему признался, Элспет. Сказал, что я — провидец. Не знаю, простит ли он меня.
— Ты о чем? — удивилась она. — За что ему тебя прощать? Глупости! — Он не отвечал, и она продолжила: — Я видела, как он тобой гордится! Просто ему нужно время, чтобы понять.
— Возможно, — промямлил Эдмунд, по-прежнему не глядя на нее.
Элспет спросила:
— Ты не видел Вульфа? Он куда-то делся!