Он всегда настороженно относился ко всяким играм в корпоративных теневых зонах, и на этот раз, разумеется, было такое же неудобное соседство, но именно оно и привлекало его в этой истории.
Если АП расколет их, его аккредитацию аннулируют. От такой раны его карьера никогда не сможет оправиться.
Вся операция казалась безрассудной. Если кто-то и смог бы воплотить ее в жизнь, так только «ГЕО», но предчувствие подсказывало полный провал или, в лучшем случае, весьма жалкую реализацию тех чудес, которыми хвастался Эйуб. И опять-таки получался неплохой материал: корпоративные махинации, несчастный случай, злорадство по поводу страданий других.
Он вдруг понял, что мешало ему в полной мере насладиться ситуацией, — взгляд Андервуд, когда она смотрела на его обнаженный костлявый бледный торс. И ее тон, каким она перечислила его недостатки Апфелу. Презрение, которое он, пожалуй, переживет. И еще отвращение.
Жаль.
Он добрался до своей съемной квартиры и отпер дверь. Под лампочкой тут же закружились жуки. В подъезде пахло готовящейся едой, в квартире было холодно. Он допивал уже вторую порцию квазивиски, когда раздался звонок. И не от девушки в зеленой куртке. Сначала прибыла еда на вынос — вьетнамские слоеные корзиночки с кухни полулегального отеля дальше по улице.
Минут через десять приехала улыбающаяся Нома. Она прихватила с собой бутылку игристого вина.
— Что-то сделали уже? — спросил Фальк.
— Ничего, — заявила она.
— Да уж, действительно, лучше, чтобы вы вообще ничего не делали.
Нома прошлась по его квартире.
— Уютно, — заметила она.
Фальк уже было собирался возразить ей, что это полная дыра и он активно ищет что-то получше, но вовремя вспомнил, где жила она.
Она налила стакан вина — разумеется, квазивина, хотя обернутая фольгой пробка со стоппером были настоящими.
— Когда мы займемся нашим делом? — спросила Нома.
— Я же говорил, придется подождать, и надо сделать все по-умному.
— Так вы за весь день ничего не сделали?
— Похоже, одним днем здесь не обойтись, — ответил он, распаковывая доставленную еду. Запахи теплой снеди поползли по комнате, стирая «ароматы» отсыревшего ковра и промерзшей штукатурки.
— Кое-что, правда, наметилось, — объяснил он, — поэтому сейчас разумнее подержать крышку закрытой. Материал отличный и может привести к чему-то еще более грандиозному. Мы же не хотим сами себе все испортить.
Она взяла тарелку и принялась за еду.
— Так расскажите же мне, — попросила она.
— Пока не могу.
— Вы хотите украсть у меня этот материал, да, как последняя скотина?
— Нет. Сегодня днем я осторожно навел несколько справок, и они привели меня в одно очень интересное место. Давайте еще немного подождем. Может быть, неделю.