– У вашего зонтика спица сломалась.
– Ох, – Геро тут же закрыла зонтик. – Спасибо.
– Дорогая мисс Джарвис! – подлетев к ним, затараторил темноволосый мужчина. – Примите мои искренние…
– Нет-нет, мистер Тревитик, – перебила изобретателя поклонница прогресса, – это я должна вас благодарить. Какие восхитительные ощущения! Пожалуйста, как только рельсы починят, дайте мне знать, чтобы я могла снова прокатиться на вашем замечательном аттракционе!
– Вы же не серьезно? – шепнул Себастьян, когда они проталкивались сквозь хлынувший к шипящему паровозу поток зевак.
– Совершенно серьезно, – остановилась в воротах Геро, окидывая взглядом толпу. – И куда исчезла моя горничная?
Но Девлин уже углядел пробиравшуюся к ним бледную, встревоженную служанку.
– Как только переговорю с архиепископом, сообщу вам детали.
Мисс Джарвис кивнула, не сводя глаз с прислуги.
Виконт поймал себя на том, что пристально рассматривает стоящую рядом женщину. На скуле темнела полоска сажи, из-под шляпки выглядывал растрепавшийся русый локон. Подобное сочетание придавало ей не столь величественный, как обычно, и гораздо более располагающий к себе вид.
– Ты не пожалеешь, – неожиданно вырвалось у Себастьяна.
Геро быстрым движением заправила выбившиеся пряди обратно.
– Моим намерением было никогда не выходить замуж. Поступать так по необходимости похоже на поражение.
Протянув руку, Девлин подушечкой большого пальца стер копоть с ее щеки.
– Помнится, кто-то сожалел о том, что не сможет иметь детей.
На лице Геро проступил несвойственный ей смущенный румянец, а пальцы крепче сжали зонтик.
– Что ж… Мы исправили это, не так ли?
– Ох, мисс! – воскликнула подбежавшая горничная. – Какой ужас! Вас же могло убить!
– Глупости, Мари. Со мной все в порядке, – повернулась баронская дочь к служанке, а затем кивнула спутнику, поразив того царственным наклоном головы: – Лорд Девлин.
Виконт приподнял шляпу:
– Мисс Джарвис.
Он постоял в воротах, провожая ее взглядом через площадь, и все еще смотрел вслед, когда Том остановил рядом экипаж.
– Что разведал? – поинтересовался Себастьян, вскакивая в коляску и беря вожжи.
Грум перелез обратно на запятки.
– Ваш Фоули обедает в трактире на углу Даунинг-стрит. «Кот и волынка» называется.
* * * * *
В старинном заведении с низкими потолками, пропитанном запахами древесного дыма и разливаемого столетиями эля, некогда звучали возгласы и скабрезные песенки средневековых паломников, направлявшихся к расположенной неподалеку, в Вестминстерском аббатстве, гробнице Эдуарда Исповедника[8]. Нынешние завсегдатаи «Кота и волынки», по большей части служащие государственных учреждений из зданий, выходивших на Даунинг-стрит и Сент-Джеймсский парк, вели себя гораздо степеннее.