Охотников разбросало. Дрогнувшая земля вылетела у Крэкка из-под ног. Сверху посыпались остатки деревьев, камни – все, что осталось от цели шесть-один.
Дым рассеялся. На месте скалы исходил паром расплавленный гранитный остов. Вокруг горели джунгли. На отвоеванном у природы пространстве легко разместились бы две деревни.
«Подтвердите выбор цели».
– Хватит! – закричал Крэкк, видя, как в небе вырастает громада дестроера. – Отмена атаки!
Отмена. Отмена, великий Масса Двести Тонн. Они все поняли…
– Где мое копье?
Крэкк обернулся. Перед ним стоял Рутт. Перед этим дядя просто наблюдал со стороны за остальными охотниками, но после бомбежки, видимо, решил взять инициативу на себя.
– Где мое копье, сосунок? Где низколобый?
– Я потерял его, но я привел могущественного духа, теперь он будет служить… нам.
Служить? Дядя видел, что от деревни практически ничего не осталось! Лицо Рутта побагровело:
– Ты пользуешься силой металлического бога и думаешь, что способен напугать настоящего воина?
Крэкк еще больше зауважал дядю: Рутт действительно был бесстрашен. Он стоял посреди опустевшей, разметанной, словно сено на ветру, деревни, непоколебимый, уверенный, злобный.
– Только что в этот нож вошел Язург. – Рутт шагнул к племяннику с ножом в руке. – Сейчас я напою повелителя кровью отщепенца!
– Нет! – На руке Рутта повисла неизвестно откуда появившаяся Салль. – Крэмберг помрачил его рассудок! Не убивайте его!
– Зачем он нужен тебе такой? Слизняк! Он никогда не станет воином!
Салль смотрела на Крэкка глазами, полными слез.
– Где скальп, милый? Скажи, что ты принес его.
«Слизняк» отрицательно покачал стальной головой.
– А как же наша свадьба? Крэкк! – Салль перевела взгляд на Рутта. – У него еще есть пальцы, дайте ему шанс.
Рутт коротко ударил девушку ладонью, и та отлетела в сторону.
– Крэкк! Сыночек!
Крэкк увидел мать, стоявшую с перепачканным землей лицом. Ее хижину наполовину снесло ударной волной.
– Уходи, – сказал ей Рутт. – Мать не должна видеть позор сына. Если он не станет воином, так пусть хоть умрет как мужчина.
Крэкк молчал, без скальпа он не мог сказать матери ни слова. Охотники оттащили плачущую женщину, затем Салль.
– Я любил тебя как сына, – произнес Рутт. – Я доверил тебе самое дорогое, что только может быть, свою доблесть – копье, окропленное в бою, оружие, которое благословил Язург. Ты же привел врагов в наш дом. Пришельцы попирают закон предков, наполняя металлом наши тела, сажая нас под GPS. Пусть все увидят, как Язург наложит на отступника свою руку!
Дестроер сделал круг над деревней. Снижаясь, истребитель лег в боевой разворот.