Ждать пришлось недолго. Едва улеглись страсти по поводу спасения Генриха Льва и единодушного избрания его главой крестового похода, на ристалище на взмыленном коне вылетел всадник. Он пронесся до середины турнирного поля, осадил коня аккурат против ложи хозяев турнира и заорал благим матом:
— Близится конец света! Ужас объемлет земли, и поступь Антихриста сотрясает божьи храмы! Вести из Рима! — Всадник ловко достал свиток из-под алой котты, на которой было изображено надкушенное золотое яблоко. — Послание от Его Святейшества! Оно писано слезами благочестивейшего Папы Гонория и скреплено кровью христианской! Рыдайте, люди: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут». В землях франков случилось недоброе: отверзлись врата адские и исторгли зверей погибели! Король франкский сокрушает обители христианские, противник же его — некий Бернар из Клерво — и вовсе похитил и умертвил папского легата, и втоптал в грязь благочинный сан милосердного служителя Божия. Имя одному Коркодел, другому же — Левиафан! Стенает Франция, отлученная от матери нашей первоапостольной Римской католической церкви, от груди ее, от млека животворящего! Как язва, разъедающая плоть, появившись раз, поражает все тело, так и звери бездны, ступив на земную твердь, останутся ли в границах земель франкских? Святейший Папа, блаженнейший и благочестивейший Гонорий II, шлет послание императору, коий есть острейший меч в руке апостола Петра. Но увы, увы, нам грешным! Терзайтесь и плачьте, ибо нет в земле нашей императора…
— Ты слышишь, слышишь? — взорвался Баренс на канале связи.
— Ну, конечно, слышу!
— Вот это мастерство! Снимаю шляпу! Публика заведена, сейчас они быстренько разовьют эту тему и сделают Конрада императором. Готов держать пари… да теперь уж ни к чему. Хотя давай-ка послушаем, что скажет Отакар Богемский — старейшина князей-электоров.
Взгляды присутствующих обратились к одной из лож — как раз напротив той, где восседали Конрад и Никотея. Осанистый седобородый вельможа, уже много лет правивший Богемией, поднялся со своего места и заговорил голосом зычным и резким:
— Сегодня необычный день! День, когда перст Господень указывает нам путь столь же ясно, сколь лучи солнца указывают, что настало утро. Каждый из вас знает, что не здесь и не сейчас должны были собраться знатнейшие из князей Империи, чтобы решить, кто займет опустевший трон императора. Но человечье разумение ничто пред Божьим промыслом. И, стало быть, мы должны представить ответ пред Богом и людьми именно здесь и сейчас. Судьба не оставляет нам выбора. Скажу прямо: я долго сомневался, кому отдать свой голос — храбрейшему ли Генриху Льву или же доблестному Конраду Швабскому, ближайшему родичу покойного императора. Но сегодняшний день все расставил на места, и мне доподлинно ясно, что не человечьим хотением, а божьим соизволением герцог Конрад должен взойти на трон. Герцог Конрад должен повести войско Империи для спасения христианства, дабы подавить, выжечь язву, разъедающую некогда общее наше Отечество. И да станет оно единым вновь и возродится, аки феникс из пепла, Великая Римская Империя! Pax romanum!