Поздно, а тянет еще пошататься:
с гением ищет душа поквитаться
сих приснопамятных мест,
с кем-нибудь свидеться, то бишь расстаться,
благо пустынно окрест.
Этой дорожкой в минувшие лета
кляча тянула угрюмого Фета,
приопускавшего зонт,
и, говорят, обплевалась карета
у казаковских ротонд.
Ты не поверишь, какой я невежа,
даром, что в желтом квартале Манежа…
Веки прикрою, и вмиг —
отрок пылающий, отрок неправый
был под хмельком, под гебистской облавой
шпагоглотателем книг!
Юная жажда испепелиться,
сгинуть, исчезнуть, в ничто превратиться
мною владела тогда
и — помогала внезапно влюбиться,
охолодеть без труда.
Свежей листвы апельсинные корки
вновь завалили скамьи и задворки.
Рвотное передовиц.
И загорелых еще после лета
щебет подруг на крыльце факультета,
грешниц, безбожниц, девиц.
Наши тогдашние тайные были
законспектировать мы позабыли,
пылко сорвав семинар.
Только ногтей озерца с перламутром
грезятся, мне протянувшие утром
дачной антоновки шар.
…Там за решетками — призраки сада.
Как хорошо, что надежна ограда
и балахоны зимы:
в йодистом свете Охотного Ряда
недосягаемы мы.
1976,1992