Многозвездчатая, неимущая,
приютившая нас задарма,
неизбывно на убыль идущая
васильковая тьма.
Будет время в пространстве накатанном,
что разверзлось вплотную к стеклу,
погибая, жалеть о захватанном
зипунишке в медвежьем углу.
Наши судьбы вмещают невместное:
потупляя глаза,
сотвори скорей знаменье крестное,
если вдруг примерещится за
амбразурами дачного домика,
что встает на пути,
тень дельца теневой экономики
во плоти.
Небеса с истребителя росчерком.
И за давностью лет
я и сам оказался подпольщиком,
появившимся только на свет
знаменитого сыском отечества.
Ибо благовест издали вдруг
утишает в душе опрометчиво
и мятеж, и испуг.
…Где над вечным покоем униженным
на краю покровца не поблёк
с материнским умением вышитый
василек,
обнадежит мольба, что колодники,
серый конгломерат лагерей —
нынче наши заступники, сродники,
сопричастники у алтарей.
1991