Лиза и сама не сознавала, а Алексей, исполненный жалости и любви к ней, единственному на земле родному человеку, не мог ей этого сказать, что ее материнская привязанность давно уже тяготит молодого человека, а чрезмерная опека становится агрессивной, хуже того — эгоистичной. Она ни разу не упрекнула Алешу в том, что он забрал ее молодость, но молодому человеку полагалось обо всем догадаться самому. И, конечно, он слышал этот молчаливый крик: «Я отдала тебе все, что у меня было, я пожертвовала ради тебя всем, и ты должен ценить это!» И у него хватало души ни разу открыто против нее не восставать.
Ни разу — до сегодняшнего дня.
* * *
Было уже совсем поздно. Вагоны подземки все реже выплевывали большие толпы пассажиров, а потом их поток и вовсе оскудел. Мраморный вестибюль станции опустел, до закрытия метро оставалось каких-то десять минут. Очередная электричка, прогрохотав мимо Женьки, овеяла ее тяжелым запахом метро и бросила на колени девушке скользившую по залу газету.
«Куда идти? Куда? Куда?» — стучало у нее в голове под ритм удаляющегося поезда. Отчаяние душило Женьку. Она сбросила с колен мятую газету, в сотый раз вытерла повлажневшие глаза кулаком, размазав по лицу пыль и грязь. Если бы была возможность, она бы согласилась остаться здесь на ночь, очень уж сильно было воспоминание о колющем ноябрьском ветре, который сейчас там, наверху, наверняка только усилился. Но ночевать в метро ей никто бы не позволил. И Женька уже видела, как через длиннющий зал по направлению к ней приближается смотрительница станции, выражение лица которой не предвещало ничего хорошего.
Газетный лист, словно напрашиваясь, чтобы его взяли в руки, снова бросился Женьке на колени. Пошуршал, перевернулся другим боком, приглашая посмотреть повнимательнее. В самом центре измятого листа в затейливой рамке пестрело набранное крупным шрифтом объявление:
«Приглашаем на работу девушек с хорошими внешними данными, раскованных и обаятельных, желающих прилично зарабатывать. Предоставляем благоустроенное жилье и транспорт, обеспечиваем безопасность. Можно из регионов или СНГ. Обращаться круглосуточно».
И адрес — улица Усиевича, дом двадцать три. И телефон.
Даже ее небольшой опыт познания обширной географии столицы позволил понять, что улица Усиевича находится в пяти минутах ходьбы от станции «Сокол», где она сидела. Почувствовав в себе внезапный и сильный прилив какой-то яростной решительности, Женька схватила газету и поднялась со скамейки. Тетка в синей форменной одежде служительницы зала осталась далеко позади — Женька заскочила на эскалатор и поплыла вместе с ним наверх задолго до того, как фурия получила возможность сказать все, что она думает о молоденьких бродяжках, позорящих облик главного города страны.