В голову ударило сразу. Стало горячо, легко и отчаянно, безумно весело. Сумка, магазин, гости, которых ждут у нее дома, — все было забыто. Спустя несколько минут Женька сидела в беседке в обнимку со знаменитым Славкой Рыжеваловым, хохотала над сальными шутками парней, залихватски чокалась вместе со всеми все тем же портвейном, и сама что-то быстро, шумного говорила, с гордостью замечая, что и сам Славка, и его дружки поглядывают на нее с интересом. Да! Она была интересной женщиной!
— А ты классная деваха, Женька! — сказал Славка, сильно сжимая ее коленку. Да, прямо так и сказал — «классная»! — и это все слышали! — Классная деваха, — повторил он. — Кто бы мог подумать, главное дело! Всегда ходила такая тихоня-тихоня, а оказывается, вона что!
— В тихом омуте, — стандартно пошутил кто-то из парней. Кто именно, Женька понять уже не могла: все их лица, кроме Славкиного, слились в одно расплывчатое, слабо шевелящееся пятно.
Потом кто-то — Славка? — под одобрительный ропот компании больно целовал ее в губы. Потом она сама его целовала, а Славка смеялся и дразнил ее, говорил, что Женька совсем не умеет целоваться. Потом куда-то ее вели, кажется, домой. Смутно, очень смутно Женька помнила, как мальчишки ее поставили у двери, позвонили и бросились вниз по лестнице.
— Женька! — ахнул папа.
На этом месте память отключилась совсем…
* * *
Утро вспыхнуло дикой головной болью. Пытаясь вспомнить, что с ней произошло, мотая головой, разгоняя туман и резь в затылке, Женька привстала на кровати — и натолкнулась на родные глаза: Елена Вадимовна, как всегда, прямая, как всегда, аккуратно причесанная, сидела напротив, положив обе руки на подлокотники кресла, и смотрела прямо на Женьку. Во взгляде матери была боль — Женька никогда не видела Елену такой.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
— Плохо… — Ей и вправду было плохо. Так плохо, что она не могла больше поднять на Елену Вадимовну глаз. Плохо или… стыдно?
— Сейчас ты встанешь, умоешься, почистишь зубы и причешешься. А потом придешь на кухню завтракать. И мы поговорим, — сказала Елена. Встала и вышла из комнаты.
Как только за ней закрылась дверь, Женька рухнула обратно на постель и со стоном засунула голову под подушку. Она содрогалась от стыда. И совершенно не представляла себе, как будет сидеть за кухонным столом и, опустив голову, слушать ровный и оттого еще более укоряющий голос. Что вчера было? Кажется, ждали гостей. Папиных и маминых знакомых. И даже, кажется, они пришли. А она, Женька, явилась домой под вечер и … пьяная.
Нет, нет, это было совершенно невозможно — после всего, что было, показаться на глаза Елене! Женька вскочила на ноги, и чуть не упала, потому что пол заходил у нее под ногами ходуном. К горлу снова подкатила тошнота.