Старушенция в пиратском наряде мгновенно показалась в проеме, ведущем на кухню.
— Лола, вот этого хорошего человека надо научить петь!
— Я не… — пискнула я.
— Помолчите, Оля! Вас это удивит — но музыкальный слух и певческий голос есть у каждого! И научиться петь можно в любом возрасте! Это я вам говорю — надеюсь, мое-то мнение в этом вопросе вы сочтете достаточно авторитетным?
Лола обеими руками надвинула поглубже на голову свой ужасный платок, ощупала живыми глазками сперва меня, затем Васенина — и ухмыльнулась. Ни слова не говоря, развернулась и пошла к эстраде.
Музыканты к тому времени уже покинули сцену. За роялем сидел и тихонько бренчал одной рукой какую-то незамысловатую мелодию огромный небритый Детина. Лола согнала его одним властным движением. Села на вертящийся стульчик, по-девчоночьи крутанулась вокруг своей оси и вдруг, бросив обе руки на клавиатуру, исторгла из нее короткий, но бравурный и развеселый туш.
— Вперед! — Васенин подтолкнул меня в спину. — И ничего не бойтесь!
— Нет! Ни за что! — вцепившись в край стола, я изо всех сил сопротивлялась этой безумной идее — заставить меня петь! — Костя! Я ни за что, ни за что туда не пойду!!! Лучше умру на месте, не дожидаясь позора!
— Оля!
— Нет, Костя, нет!
— Оленька!
— Нет, нет!
Меня уже жгли слезы. Так хорошо начинался этот день — и вот по милости этого легкомысленного музыканта, вообразившего, будто я бог весть что такое ценное из себя представляю, все сейчас пойдет прахом! Я опозорюсь на все жизнь и уже никогда не решусь прийти сюда! А ведь я уже почти влюбилась в это место…
На нас уже начали обращать внимание. Заметив это, Васенин коротко рассмеялся, подхватил меня на руки и понес к эстраде. Я забилась на его руках и заплакала в голос.
— Отпустите! Отпустите!
— Спокойно! — почему он так весел, неужели желает быть свидетелем моего позора? — Оля, дорогая, честное слово — все будет хорошо! Вы еще всех нас поразите!
Меня поставили на эстраду. Я зажмурилась, стараясь не видеть обращенных к нам любопытных лиц. Повернулась лицом к роялю.
— Не трусь, — сказала Лола. И подмигнула мне, снова поправив платок на своей косматой гриве.
— Лолочка, милая! — взмолилась я. — Ну хоть вы-то согласны с тем, что певицей надо родиться?!
— Абсолютно! — гаркнула старуха.
— Ну вот! Вот!
— … потому что не родившись — нельзя начать петь!
Васенин — он стоял у меня за спиной — фыркнул и послал Лоле какой-то тайный знак. Эти двое прекрасно понимали друг друга!
— Итак, — Лола снова возложила руки на инструмент, — Начнем, пожалуй. Что будем петь? Надо какой-нибудь романс. Все молодые женщины обожают романсы, и нет ни одной, которая бы их не знала. Ну, хотя бы вот это…