Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари (Кузнецов) - страница 136
Послание адресовано «Его сиятельству господину генерал-адъютанту генералу от кавалерии члену Государственного совета графу Сергию Григорьевичу Строгонову». Курьезом являются самые нижние строки: «В Санкт-Петербурге в доме Графини Натальи Павловны Строгоновой по Невскому проспекту у Полицейского моста». Согласно акта о нераздельном имении жена господина графа являлась владелицей нераздельного имения и входившего в него дома. Хотя Сергей Григорьевич добился указа о собственном управлении, конверт доказывает, что собственницей дома оставалась Наталья Павловна.
В данном случае фактически всеми делами управлял муж и, страдая в силу характера от странного положения дел, добился указа императора Николая I, согласно которому, передав несколько ранее в ведение государства Рисовальную школу, Сергей Григорьевич пожелал потратить излишки средств на иной проект, описания которого не сохранилось.
Можно предположить на основе поступков Строгонова, что суть его составляло возрождение иконописной традиции. Прежде всего, Сергей Григорьевич решил вернуть себе хотя бы часть тех из 1350 сольвычегодских икон, которые в 1822 году, после пожара, покинули Благовещенский собор. В 1826 году в беспоповском скиту Николая Папулина Строгонов видел некоторые из них, но не имел тогда возможности их заполучить. В 1840-х годах в Москве насчитывалось уже более ста частных иконных собраний, где находились произведения строгоновской школы. Они высоко ценились. Д.А. Ровинский в «Обозрении иконописания в России до конца XVII века», изданном в 1846 году, восторгался строгоновскими иконами, считая их высшим достижением русского искусства за все века его существования.
Конверт письма С.Г. Строгонову, найденный на чердаке невского дома в конце 1980-х годов
Именно тогда Строгонову, благодаря дружбе с московским митрополитом Филаретом, представился случай заполучить родовые шедевры и себе. Ф.И. Буслаев писал в своих воспоминаниях: «В царствование императора Николая Павловича строго преследовались раскольники. Между прочим, дано было приказание полицейским чинам отобрать раскольничьи иконы из молелен в их домах и скитах, а потом как запрещенный товар доставлять в назначенные на этот предмет склады. Граф узнал, что в сарае одного из московских монастырей свален целый обоз этой конфискованной контрабанды, и отправился к митрополиту Филарету с просьбой, чтобы он разрешил ему отобрать из этого склада, что окажется пригодным для его собрания старинных икон. Филарет удивился, какой может быть прок в этом хламе, который он уже обрек на дрова и подтопку монахам того монастыря, но соблаговолил уступить просьбе графа и позволил ему распоряжаться в монастырском сарае сколько угодно».