Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари (Кузнецов) - страница 214
Портрет графа П.С. Строгонова
Известный деятель серебряного века отечественного искусства писал: «Миновали годы высокого подъема художественной культуры нашего отечества и только остатками от великолепия былых времен украшают теперь наиболее культурные помещики свои комнаты. Но много ли таких? К сожалению, мы не только не можем уж создать чего-либо равного усадьбе Хотень, но даже не всегда и оберегаем старые поместья… Чаще, как в Хотени, не сумели потомки уберечь даже завещанного им. Такое отношение к своей собственности, являющейся историческим достоянием России, не может пройти бесследно, достойно возмездия… и рисует нам печальную картину будущего!»[180] Горькие и пророческие слова.
Граф Григорий Сергеевич Строгонов умер в 1910 году в Париже, куда он прибыл в поисках новых вещей для своего собрания. Подобно брату Павлу, в конце жизни он озаботился фиксацией своих сокровищ. В 1904 году граф Г.С. Строгонов с большим успехом представил на выставке в Сиене «Мадонн» Мартини и Дуччо. В 1905 году, когда ему минуло 75 лет, художник Ф.П. Рейман (1842–1920), прославившийся созданием копий фресок римских катакомб, стал писать акварели с видами фасадов и интерьеров дома. Тогда же началось их фотографирование. Кроме того, Строгонов отобрал 100 главных шедевров собрания для публикации. Первый том планировалось посвятить памятникам Древнего Востока, античности и средних веков, второй — искусству Ренессанса и последующему периоду.
Тогда же графа посетили барон Н. Врангель и А. Трубников, они подготовили большую статью о коллекции для журнала «Старые годы». По свидетельству Муньоса, в качестве завещания граф просил: «Когда я умру, напомните моим родным, что я хотел бы лежать меж горящих свечей в… зале, — и пусть ничего не будет тронуто, пока тело мое еще будет во дворце. Хочу, чтобы именно тогда меня окружали сокровища искусства, самая надежная моя связь с жизнью».[181] Надо думать, его просьбу уважили. Продолжилась работа над каталогом, он вышел в свет в 1911–1912 годах, а также исполнено пожелание графа передать в Эрмитаж несколько вещей.
Княгиня Мария Григорьевна Щербатова, урожденная графиня Строгонова, отказалась от наследства (о котором не было письменных указаний), в пользу детей Владимира и Александры. В 1911 году они на некоторое время приезжали в Рим для отбора произведений для Эрмитажа. У них не возникло сомнений в предназначении для музея семи сасанидских блюд и двух сосудов. Как выяснилось при составлении российским консулом описи, бумажки с надписью «Erm. Imp.» Григорий Сергеевич вложил в сасанидский сосуд и древнегреческую серебрянную чашу.