6 ноября 1928 года в Берлине, который превратился в центр торговли конфискованным имуществом, в аукционном доме «Лепке» прошла первая распродажа вещей ленинградских дворцов и музеев. С этого момента и до начала декабря там находился А.М. Гинзбург, особо уполномоченный Наркомторга СССР, а также директор-распорядитель союзного объединения по экспорту и импорту антикварно-художественных вещей «Антиквариат». Предприятие признали удачным, даже несмотря на протесты бывших владельцев.
Под впечатлением от успеха советское торгпредство не только заключило Договор о продаже сокровищ Строгоновского дворца-музея за 4 миллиона марок аукционному дому «Рудольф Лепке», но и получило аванс в размере 60 процентов этой суммы. В январе 1929 года Х.К. Крюгер, один из владельцев фирмы, приехал в СССР вновь для обсуждения деталей беспрецедентной сделки. По итогам переговоров принято совместное решение о том, что устройство аукциона пока нецелесообразно, так как бывшие владельцы, живущие в Париже, могут возбудить иск и тем самым подорвать торги (иски 1928 г. все же приняли во внимание). Крюгеру представили товар на 4 000 000 в качестве компенсации. Ему же обещали право на комиссию в случае продаж. Таков был пролог длительной истории продажи наследия графа Александра Сергеевича.
Проблемы ведения народного хозяйства заставили Советские власти обратить внимание на имущество национализированных владений в поисках источника твердой валюты. Оказалось, что ранее используемые в качестве просвещения произведения искусства представляют собой ценный товар, которым, правда, следовало, правильно распорядиться. Опыт 1928 года оказался неудачным, но это не остановило рьяных продавцов, решавших сиюминутные задачи.
Пауза дала шанс противникам продажи, к числу которых, помимо хранителя Т.В. Сапожниковой и искусствоведов, принадлежал даже «советский директор» Эрмитажа П.И. Кларк. К моменту назначения на пост в музее 19 декабря 1928 года Павел Иванович уже довольно пожилой человек — ему исполнилось 65 лет. За плечами был физико-математический факультет Казанского университета, членство в «Народной воле» и в партии эсеров, приговор к смертной казни (замененный 15 годами каторжных работ) за организацию вооруженного восстания в Чите в 1906 году. С каторги Кларк сбежал и до 1917 года скрывался в Японии и Австралии. Недолгое время существования советской республики в Сибири — член Центрального комитета Советов. После их поражения вновь более года провел в Австралии.
Вернулся Кларк в Россию в 1920 году и только тогда вступил в РКП(б). Спустя год назначен начальником материальной службы Читинской железной дороги (вероятно потому, что еще в 1900–1906 годы служил ревизором материальной службы Забайкальской железной дороги). Дальнейшие зигзаги карьеры, не имевшей предпосылок на заведование крупнейшим художественным музеем страны, необычны: 1922 — заместитель заведующего отделом Наркомфина РСФСР, 1923 — директор железнодорожного санатория в Евпатории, 1924 — заведующий детским отделом украинского Красного Креста. В 1925–1927 году Кларк — старший ревизор и старший инструктор материального отдела Донецких дорог. Только успехами на ниве точного и честного подсчета имущества можно объяснить последующий перевод в Ленинград, на Дворцовую набережную. Действительно, сокровища искусства в тот момент рассматривались преимущественно с точки зрения их стоимости, главным образом валютной.