Николай Строганов не признавал прав вдовы Сергея Александровича, несмотря на ее успехи в деле получения денег: «Госпожа Levieuze… не сохраняла за собой прав наследования по дарственной записи графа С.А. Строганова, ибо пожизненное состояние не может быть даруемо, а для наследника майората обесценивается и не майоратной частью состояния.
Оставшиеся по заказам в Америке строгановские капиталы не являются законной наследственной частью госпожи Levieuze, тем не менее, сия особа за счет строгановского наследства после смерти графа С.А. Строганова получила… в Париже однажды 47 000 франков, а теперь в счет того же наследства в ноябре 1932 года в Ницце получила откуда-то еще 200 000 франков».
По всей видимости, несмотря на решение суда 1923 года вдова Сергея Александровича не получила все же тех денег (если они существовали), за которыми зорко следили различные спецслужбы. «По данным „Intelligence Service“ (английской разведки. — С.К.) и полученным сведениям из очень компетентных источников в лондонских банках, по сие время имеется пять текущих счетов пяти различных графов Строгановых, из каковых один текущий счет очень крупный», — писал Николай Строганов.
Далее в рапорте претендента следуют обвинения княгини O.A. Щербатовой и графа С.А. Строгонова в нарушении этики семьи: «в эпоху Великой войны все пожертвования, санитарные поезда на фронте и все деяния, за счет ею по доверенности управляемого состояния и майората графов Строганова, делались от имени рода князей Щербатовых, а не рода Строгановых <…> выдвигались и прославлялись персональные интересы семьи князей Щербатовых». Это был первый упрек. Второй гласил: «В виду расточительства майората как пожизненного состояния графом Сергеем Александровичем Строгановым и допущения еще до брака расхищения состояния его сожительницей госпожой Генриетой Levieuze, французского происхождения, княгиня Щербатова обязана была исходатайствовать Высочайшее повеление об опеке, что исполнено не было».
Обвиняя сестру Сергея Александровича в неисполнении своего нравственного долга, Николай Строганов, тем не менее, из тактических соображений допускал союз с ней: «Солидарные действия княгини O.A. Щербатовой и графа H.H. Строганова позволили бы ныне не только достойно обеспечить будущее и нормальное воспитание малолетних княжон Щербатовых,[219] но и справедливо оградить дальнейшее расхищение 5–8 миллионов ныне существующего состояния из общей массы 25 миллионов итальянских лир». Это еще одна оценка состояния. Выше говорилось о 30 миллионах в банках Лондона и Нью-Йорка.