Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари (Кузнецов) - страница 88

Читала ли «Повести Белкина» графиня Софья Владимировна? Бесспорно, читала, как и другие пушкинские произведения. 5 марта 1835 года она написала дочери Елизавете: «…Я хочу тебе сказать два слова о моем чтении, не перечисляя всего, что я прочла, — это было бы длинно <…> Вышли прекрасные работы на русском языке; не говорю тебе о них; то, что я скажу, не представит никакого интереса для тебя: ведь ты их не знаешь. Могу еще добавить к этому, что Пушкин выпустил только что „Историю Пугачева“; по-моему, это плохо; написано с наивной простотой (simplicité niaise), безо всяких размышлений. Говорят, это модный род сочинений, и то, что мне кажется наивным, расценивается как превосходное (sublime). Вчера у меня обедали Крылов и Жуковский; первый, кажется, моего мнения, но, как писатель, он щадит собрата; другой же откровенно восхищается этим простодушием».[57]

В этом портрете графини Софьи Владимировны трудно узнать даму с гораздо более известного изображения Монье

Продиктованы ли эти слова обидой на «Метель» или книга действительно не понравилась графине? Очевидно, что конфликт Пушкина со Строгоновыми, который не может быть рассмотрен на этих страницах (о нем сказано в книге «Устройство вдовы»), сопоставим с оппозицией Рылеева к Новосильцевым-Орловым, и потому мы можем говорить об устойчивом явлении, которое изжило себя только к концу XIX века, когда князь С.А. Щербатов, родственник Строгоновых, женился на крестьянке. Образно говоря, это был конфликт обитателей chateau, понятие которого теперь приобрело ироничный характер, с жителями hotel, с одной стороны. С другой — без рассмотрения внутриклассового противоречия, можно говорить о желании представителей высшего общества обходиться без средневековых условностей. Тогда мы должны проложить путь от похищения Ольги к роману великой княгини Марии Николаевны и графа Г.А. Строгонова.

В конечном итоге Строгоновы умом, вкусом и средствами светлейшей княгини Елизаветы Павловны, урожденной графини Строгоновой, выстроили все же настоящий замок, который, наверное, был бы лучшей декорацией для похищения Ольги, чем эллинистическая вилла деда. Но в данном случае стиль дома, возведенного в 1837–1843 годах, был полностью определен историей жизни и любви Елизаветы, которая возвела монумент памяти мужа. Супругом третьей дочери Софьи в 1827 году стал светлейший князь Иван Дмитриевич Салтыков, штаб-ротмистр лейб-гвардии Гусарского полка. Военная карьера была предопределена для внука фельдмаршала (светлейшего князя Николая Ивановича), хотя здоровьем Иван не отличался. Он был старшим сыном слепого от рождения Дмитрия Николаевича Салтыкова и рано умершей Анны Николаевны Леонтьевой. В том же лейб-гвардии Гусарском полку служили Петр и Владимир. Алексей, четвертый сын, был путешественником и художником. Талантом рисовальщика обладал и Иван. Следует добавить, что его родители принадлежали к числу меломанов.