— Да, — сказал Исаак. — Когда я только вошел в ту комнату, он сказал мне, что его зовут Хуан Кристиа. Когда я спросил, не конверсо ли он, раз у него такое имя, он разозлился. Не знаю, почему. Это имя нечасто дается рожденным в вашей вере, ваше преосвященство. Что еще разузнал добрый сержант?
— Пусть Бернат прочтет нам остальное, — сказал епископ.
— Я прочел весь этот документ дважды, — сказал Бернат. — Думаю, будет проще, если расскажу вам, что в нем. Когда умерший уезжал из Паламоса, у него было твердое намерение вернуться. Он оставил какие-то свои вещи у хозяина таверны. В тот же день попозже их забрал его друг.
— Если наш Хуан Кристиа был прав в своих догадках, — сказал Исаак, — его друг к тому времени знал, что он уже не вернется.
— Это кажется правдоподобным, — сказал Бернат. — Кроме того, сержант узнал от хозяина, что юный друг похитил значительную сумму золотом из кошелька покойного. И что одежда умершего была пропитана морской водой. Я спросил слуг, которые ухаживали за Хуаном Кристиа, они сказали, что его камзол был жестким и обесцвеченным, словно от соли.
— Он говорил, что его бросили в море, — сказал Исаак.
— Тогда понятно, — сказал Бернат. — Я недоумевал по этому поводу. Сержант еще узнал, что хотя все точно описывали покойного, никто как будто не обращал внимания на его товарища, кроме хозяина таверны, который сказал, что он похож на ангела, и родственника гончара, тот сказал, что у него светлые волосы — цвета соломы или рыжеватые.
— На ангела! — сказал Беренгер. — А как искать его по этому признаку? В той местности полно ребят, которых кто-то сочтет «похожими на ангела». Да и кто знает, как выглядит ангел? Если это единственное описание, мы ничего не знаем о нем. Однако меня больше заботят слова покойного, которые сообщил сеньор Исаак и записал твой писец, Бернат.
— Можно, чтобы их зачитали вслух, ваше преосвященство? — спросил Исаак. — Я хочу освежить свою память относительно точных слов его последних речей.
— Конечно, — ответил Беренгер и кивнул писцу, тот стал читать свои записи ясным, скучным, бесцветным голосом.
— Спасибо, — сказал Исаак. — Это было очень полезно.
— Полезно? — переспросил Беренгер. — В каком смысле?
— Я был не уверен в некоторых подробностях и теперь имею гораздо более ясное представление о том, что он говорил.
— Я нет, — сказал епископ. — Скажите, сеньор Исаак, какой смысл вы извлекли из его слов?
— Думаю, — ответил Исаак, — что он то и дело переходил от правды к невинно звучавшему вымыслу, который приготовил для данного случая.
— Что представляет собой невинно звучащий вымысел?