Наконец, он протиснулся в коридор. И они с Артуром бросились на выход — тем же путём, каким до этого воспользовался Клэй и по которому только что ходил Карл. Оказавшись на улице, они побежали прочь от этой чёртовой таверны, сквозь кусты, деревья, им хотелось бежать, бежать, бежать как можно дальше от этого проклятого места. Солнце уже давно не заливало всё жаром, воздух был прохладен и чист. Морской бриз доносил приятную свежесть. Ещё никогда они не ощущали, как прекрасно пахнет свобода.
И тут они услышали взрыв. Оглянувшись, сквозь заросли увидели то же, что Клэй с противоположной стороны таверны. Увидели, как рухнула стена с неимоверным грохотом, увлекая за собой часть здания. Над бесформенным нагромождением кирпича, камня, железа поднялся столб дыма и пыли. Дымное зарево охватило всё вокруг, и воздух как будто порыжел. Тяжёлый дым перемешивался с сыростью. Раздался второй взрыв. Из густого мрака выступал бугор, осыпаемый искрами пламени. Густой дым столбом поднимался над берегом. Дождь искр и пепла обрушился на деревья. Сажа, наполнявшая воздух — это всё, что осталось от заведения с таким странным названием и удивительной историей. Поднявшийся ветер раздувал пожарище, и пламя завывало, словно пасть прожорливого зверя.
В языках пламени плясала смерть.
— Там остались люди, — дрогнувшим голосом сказал Майкл.
— Но мы ничем не сможем им помочь.
Майкл посмотрел на часы: «Как говорится, дом горит, а часы идут». Артур увидел Клэя — тот промелькнул вдалеке и скрылся за деревьями.
— Талантливый говнюк этот Клэй: лучник, пиротехник, поэт.
— Да уж, — откликнулся Майкл. — Но чтобы понять и оценить этот талант, нужно забыть тысячу вещей: в первую очередь то, что убивать людей — это нехорошо.
Он всё ещё не отошёл от пережитого кошмара, всё отодвинулось в какую-то даль и поглотилось неким чувством дистанции, ослепительный свет пожарища разрушал материальность форм, а отсутствие звонков (мобильный телефон забрал и разбил Клэй) дополняло это чувство.
Как в бурю фонари на мачтах кораблей, тускло мерцали звёзды. Иссиня-чёрное небо источало мглу. Майкл сфокусировал взгляд на ярких огнях города, до его слуха донёсся шум автострады, вой полицейских сирен. И в этих звуках растворились крики миссис Юргенс, вопли умирающих, в этих звуках отчетливо слышалась яростная радость жизни.