— Значит, именно от него ты унаследовал любовь к Греции? — спросила Алекса.
— Да, разумеется. Он был специалистом по микенским развалинам. Я с детства знаю легенды об Одиссее и о Троянской войне.
— Довольно серьезные вещи для ребенка, — заметила Алекса.
— Да, верно. И я с детства знал, что буду изучать греческий…
С улыбкой взглянув на Марка, Алекса проговорила:
— Что ж, теперь я кое-что знаю о тебе. Знаю, что твой отец не одобрял твоих занятий и что ты неплохой плотник и вполне сносный слесарь.
— И это все? — Марк изобразил разочарование.
— И еще ты можешь заменить старые балки и перекрыть черепичную крышу.
— И больше ничего?
— Ах да, кое-что еще… Ты с раннего детства знаком с греческой мифологией, и ты очень хороший повар.
— Выходит, что теперь ты все обо мне знаешь, — улыбнулся Марк.
— Нет, не думаю, — сказала Алекса.
— В таком случае спрашивай. Готов ответить на любые вопросы.
Она начала с вопроса, ответ на который не вызывал затруднений:
— У тебя есть братья или сестры?
— Нет, я единственный избалованный ребенок.
Алекса приподнялась и села. Немного помедлив, спросила:
— Скажи, ты… был женат? — Она давно хотела задать этот вопрос и наконец-то решилась.
Приподнявшись на локте, Марк пристально посмотрел на нее. На мгновение взгляды их встретились.
— Нет, — ответил он наконец. — А ты была замужем?
— Нет.
Воцарилось молчание; кроме жужжания пчел, ни один звук не нарушал тишину. Алексе хотелось задать еще множество вопросов — например, спросить, почему он не был женат, но она не решалась. Тут Марк вдруг проговорил:
— А что бы ты могла сказать о разбитых тобою сердцах?
Она улыбнулась.
— Что именно тебе хотелось узнать?
— Поведай мне печальную историю твоих поклонников.
Алекса рассмеялась:
— Большинство из них были так безутешны, что бросались вниз со скал или выпрыгивали из окон.
— Я прекрасно их понимаю, — сказал Марк. Он посмотрел ей прямо в глаза.
Не выдержав его взгляда, Алекса поднялась на ноги и напомнила о том, что им еще предстояло сажать цветы. Она зашагала по тропинке, ведущей к дому, и Марк последовал за ней.
— Посмотри-ка на этот куст! — воскликнула Алекса, когда они проходили мимо полуразрушенной каменной ограды. — Названия я не знаю, но узнаю его. Он похож на тот, что растет у стены в моем саду.
— А вот я знаю название, — заявил Марк. — Это миртовое дерево. Существует поверье, что это дерево любимо богами и богинями.
— Ну да, ведь ты знаток мифологии, — улыбнулась Алекса.
— И еще мне известно, что цветы следует сажать до захода солнца, так что нам, пожалуй, надо поторопиться.