Проснувшись, Алекса медленно открыла глаза и тут же зажмурилась — комнату заливал яркий солнечный свет. Наконец, снова открыв глаза, она чуть приподнялась и вдруг почувствовала боль во всем теле. А в следующее мгновение все вспомнила. Вспомнила, что они вернулись в гостиницу на рассвете и сразу легли спать. Марк же по-прежнему спал рядом с ней; она чувствовала тепло его тела и слышала его ровное дыхание. Он спал очень тихо. Как всегда,
Всегда? Алекса попыталась не думать о грустном, не думать о том, что слова «всегда» больше для них не существовало. Этот день был их последним днем.
Осторожно, стараясь не разбудить Марка, Алекса повернулась и посмотрела на него. Во сне он выглядел моложе и вовсе не походил на умудренного опытом тайного агента. Сейчас в нем было что-то мальчишеское. Собственно, таким Марк и был для нее, пока она не узнала, кто он на самом деле.
Тут он пошевелился и открыл глаза. Заметив, что она смотрит на него, улыбнулся.
— Доброе утро, Алекса, — сказал он по-гречески. И на мгновение время повернуло вспять: она увидела Марка, стоявшего у порога ее дома с рюкзаком за плечами.
— Доброе утро, Марк.
— Как ты себя чувствуешь? — Повернувшись на бок, он внимательно посмотрел на нее. — Все в порядке? — Его рука коснулась ее плеча.
— Все тело болит, — призналась она. — Но думаю, хороший завтрак вылечит меня.
— Скорее обед, — заметил он, взглянув на часы. — Да, уже пора бы и пообедать.
— Марк, неужели мы так долго спали?
— Ничего удивительного, ведь уже начинало светать, когда мы легли спать. — Марк взял ее за руку и взглянул на ладонь, покрытую царапинами. — Бедняжка… — Он принялся целовать ее ладони.
— У меня все руки изранены, — пожаловалась Алекса.
— Это знаки доблести, — заявил Марк. Он стал целовать ее пальчики.
Тут взгляды их встретились, и Алекса поняла, что они хотят одного и того же. Марк осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке, и Алекса прикрыла глаза. Потом она снова посмотрела на Марка и ласково улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ и поцеловал ее. Затем рука его скользнула к груди Алексы, и соски ее тут же отвердели; она почувствовала, как по телу прокатилась горячая волна.
— О, Алекса, — прошептал Марк, — моя Алекса…
В следующую секунду он стащил с нее ночную рубашку и бросил ее на пол. Теперь Алекса лежала перед ним обнаженная, и солнечные лучи, казалось, вспыхивали на ее теле.