После обработки древка на стрелу ставили оперение. Большинство предпочитало ставить по три пера, и только двое ставили по два. Здесь уже колдовством не пахло, следовательно, любопытство было ненаказуемо.
Ансгар спросил о такой разнице у Велемира.
— Кому как нравится… — улыбнулся десятник. — Некоторые вообще по четыре пера ставят, но я лично привык обходиться тремя.
— А почему у одних стрел перо к тетиве ближе, у других дальше? Тоже — дело вкуса? — не унимался конунг.
Ему в недалеком будущем, как виделось, предстояло водить войско в походы, и потому очень хотелось постичь секреты славянских стрельцов, хотя он понимал, что с наскоку, с разового наблюдения это сделать невозможно.
— Чем дальше от тетивы, тем больше полет стрелы. Чем ближе — тем точнее бой… — объяснил Велемир. — Видишь, один и тот же человек делает одну стрелу так, другую так. Значит, для разной надобности. И на «пятке» отметку краской ставит. В нужный момент знает, какую из тула вытащить…
Перо разрезалось по своему основанию. Потом срезалось лишнее оперение, подбирались другие перья с таком же наклоном, и все три пера, приложенные симметрично, прочно приматывались к древку провощенной льняной ниткой. Кому нитка казалась провощенной плохо, тот брал лежащий тут же кусок воска и вощил снова. И уже в конце работы, когда нити были крепко закреплены, их вощили поверху. Как догадался Ансгар, делалось это, чтобы поперечная нить не тормозила в полете скорость стрелы. А один из стрельцов, самый возрастной, клеил рыбьим клеем поверх ниток тонкие кусочки бересты. С той же, похоже, целью…
Окончание работы сводилось к установке наконечников. И опять каждый ставил по-своему, как ему казалось удобнее. Все наконечники были «черешковые»[9], то есть устанавливались «черешком» в углубление, высверленное в древке. Трое стрельцов макали «черешки» в рыбий клей и со всей силы вдавливали в углубление. Другие и клей использовали, и в дополнение обматывали стрелу под наконечником конским волосом, тоже промоченным в клее. Третьи поверх конского волоса наклеивали еще и тонкую бересту.
Закончив работу над очередной стрелой, стрельцы отходили в сторону и укладывали изделия для просушки не на солнце, а завернутыми в полотняный кусок. У каждого была своя кучка, как и своя манера изготовления стрелы. Работы стрельцам, судя по запасам черенков и по тому, что каждая стрела делалась вдумчиво и неторопливо, могло хватить на несколько дней. И Ансгар даже устал смотреть, но труд оценил и понял, почему стрельцы после боя стараются подбирать свои стрелы, если есть такая возможность. Однако попробовать самому изготовить стрелу он не пожелал, поскольку считал это дело недостойным конунга. Да ему и стрела была без надобности, поскольку он не имел лука, способного такую длинную и мощную стрелу послать в цель.