Во время войны Александров некоторое время руководил Бакинской киностудией. Орлова снималась в так называемых «боевых киносборниках», много выступала с концертами. В сентябре 1943 года Александров получил новое назначение — ему было поручено возглавить «Мосфильм» в должности художественного руководителя студии. Супруги с радостью вернулись в Москву, в свою квартиру в бывшем Глинищевском переулке, который теперь назывался улицей Немировича-Данченко в честь недавно скончавшейся легенды русского театра. Александров руководил киностудией, а Орлова продолжила гастрольную деятельность. Ее часто включали в актерские фронтовые бригады.
Конец войны ознаменовался общим подъемом настроения, некоей всеобщей эйфорией. Люди верили, что все самое плохое осталось позади, и надеялись на лучшее, будущее виделось им светлым, безоблачным. Константин Симонов дал прекрасную характеристику этого времени: «Как я помню, и в конце войны, и сразу после нее, и в сорок шестом году довольно широким кругам интеллигенции, во всяком случае, художественной интеллигенции, которую я знал ближе, казалось, что должно произойти нечто, двигающее нас в сторону либерализации, что ли, — не знаю, как это выразить не нынешними, а тогдашними словами, — послабления, большей простоты и легкости общения с интеллигенцией хотя бы тех стран, вместе с которыми мы воевали против общего противника. Кому-то казалось, что общение с иностранными корреспондентами, довольно широкое во время войны, будет непредосудительным и после войны, что будет много взаимных поездок, что будет много американских картин — и не тех трофейных, что привезены из Германии, а и новых — в общем, существовала атмосфера некой идеологической радужности, в чем-то очень не совпадавшая с тем тяжким материальным положением, в котором оказалась страна, особенно в сорок шестом году, после неурожая».
(К. Симонов. «Глазами человека моего поколения»)
Народу были нужны жизнерадостные, веселые картины. Григорий Васильевич собрался ставить кинокомедию «Весна». «Я буду играть двойников: женщин, внешне похожих друг на друга, но с совершенно разными характерами, — писала Любовь Петровна. — В роли актрисы я хочу использовать свои возможности в плане пения, танца и умения играть на рояле. В образе ученой я попытаюсь найти качества советской женщины, которые подсказывает мне жизнь, наблюдения за прообразами моей героини.
Моя героиня-ученая по ходу съемок делает в кадре очень сложный опыт со взрывчаткой. Опыт сопровождается взрывом. Если этот взрыв пройдет благополучно (я хочу это суметь), в недалеком будущем зритель увидит меня в новой роли».