Мими понимала, что он имел в виду. Он никогда не вернется обратно к прежней боли. В срединном мире Кингсли Мартин – изгой. Не ангел, не демон – Серебряная кровь. Вампир, которого сторонятся. Ему не доверяют собственные сородичи.
Наверное, когда-то он любил Мими. Хотя ничего не имело значения. Чувства, если они и были, уже покинули Кингсли. Реальна лишь его гордость за крохотный цветок.
И она увидела то, что отказывалась осознавать. Кингсли изменился. Здесь, внизу, он был цельным. Он стал самим собой. Его душа перестала терзаться и разрываться на куски. Кроатан обрел свободу.
Внезапно Мими поняла слова Хельды: «Если сумеешь убедить Араквеля уйти с тобой – он твой».
Кингсли не покинет преисподнюю. У него есть все – приключения, новый опыт, возможность возвращать жизнь мертвой пустыне. Мими не хотела отнимать то, что он нашел. Если она по-настоящему любит его, то не будет его беспокоить. Ведь именно в самопожертвовании и самоотверженности заключен смысл любви. Валентинки, букеты и хеппи-энд – ничто по сравнению с осознанием того, что благополучие любимого важнее собственного. Но как ужасно вырасти и понять, что ты не в силах получить желаемое!
– Я рада за тебя, и ты счастлив, – произнесла Мими, когда они направились к машине.
– Здесь никто не бывает счастлив. Но я доволен, и, полагаю, мне этого достаточно.
В Тартар они ехали в молчании. Мими опасалась, как бы не сказать лишнего, а Кингсли погрузился в размышления. Когда они вернулись в «Герб герцога», тролли, похоже, почувствовали их настроение и поспешили убраться восвояси. Не было видно ни единого слуги, хотя обычно они буквально висели над душой, предлагая наперебой сладости, шампанское или джакузи.
Кингсли проводил Мими до ее апартаментов.
– Ну, что, попрощаемся?
– Угу. Пока.
Кингсли задержался в дверном проеме:
– Очень мило с твоей стороны – заглянуть ко мне. Всегда рад с тобой повидаться, Форс. Заходи, если окажешься в наших краях.
Ишь, умник! Они больше никогда не встретятся. Она пришла в ад в погоне за мечтой, а теперь надо просыпаться. Она нужна ковену. Хватит тратить время впустую. Мими чувствовала, что наступило прощание, но, боясь расплакаться, просто пожала плечами и отвернулась. Внезапно девушка кое-что вспомнила:
– У меня осталась одна твоя безделушка. Забирай.
Она достала из кармана кроличью лапку-брелок. Мими нашла ее в вещах Кингсли и взяла себе, вспоминая, как парень вертел ее, подбрасывал в воздухе и ловил.
– Я потерял ее в Нью-Йорке, – произнес Кингсли. Брелок много для него значил. Однажды он сказал Мими, что лапка часто приносила удачу.