– Да, – согласилась Аллегра. – Мне очень жаль, что из-за меня ты зря потеряла день, мама.
Корделия вздохнула:
– Я много размышляла. Я думала, ты не останешься равнодушной. Я не ожидала, Аллегра, что ты настолько бессердечна. Совсем на тебя не похоже.
– Чарльз мне не безразличен! – возразила девушка. – Но я больше не могу! Он понял меня. Я люблю другого. Так случилось, и это правда.
– Чарльз умирает! – рявкнула Корделия.
– Что?! – воскликнула Аллегра.
– Мне показалось, ты сказала, что имеешь представление о причине, по которой я приехала сюда.
– Я считала, ты хочешь вернуть меня в Нью-Йорк.
– Верно.
– Я хочу сказать… чтобы возобновить узы… – смешалась Аллегра. Наверняка это простая уловка, придуманная, чтобы заставить ее возвратиться. Корделия лжет. – Мы бессмертны! Он возродится в другом цикле.
– Ты ничего не поняла. Если ты не возобновишь узы, Чарльз ослабеет. Он утратит часть личности. Бессмертная кровь, сангре азул, истает.
– Но если узы разорваны, почему я не больна?
– Пока ты еще здорова, – поправила Корделия.
Аллегру охватила паника. Узы сведут в могилу их обоих. Кровь истончится, и ее бессмертный дух погибнет. Неудивительно, что Корделия здесь! Но Аллегра не хотела этого знать. Она и без того видела слишком многое, но не отступилась. Собственная кровь предсказала ее будущее – кома, ребенок, растущий без матери. А Бен… Что будет с ним?..
– Я проделала путь до Сан-Франциско не для того, чтобы судить тебя, Аллегра, или бранить за неверный выбор. Я пришла с просьбой – повидайся с Чарльзом перед его кончиной. Ты не можешь ему отказать – это последнее желание твоего брата.
Аллегра сказала Бену, что дома произошел несчастный случай и она вернется в долину, как только сможет. Она вылетела в Нью-Йорк тем же вечером, а следующим утром нанесла визит Чарльзу в его великолепном новом жилище на Пятой авеню.
По дороге она поняла, как сильно ее воспоминания связаны с близнецом. Вся ее жизнь и собственное «Я» просто не могли существовать без этой одинокой фигуры, сидящей сейчас в темноте роскошной спальни. Аллегра подбирала отделку для комнаты и тщательно обставляла ее, с любовью представляя, как они создадут свой дом. Когда она увидела Чарльза, столь сиротливого в этом особняке, девушку пронзила печаль. Это ее вина. Она бросила брата.
Чарльз ван Аллен услышал, как Аллегра вошла, тихо ступая по войлочному ковру.
– Тебя прислала Корделия, – сказал он, закрывая лежавшую на коленях книгу.
– Да. Но приехала я сама, – отозвалась она. – Я не знала, что произойдет, если я не возобновлю узы. Я не представляла, что причиню тебе такой вред.