Она бросила на него пылающий, разгневанный взгляд.
— Как ты смеешь говорить мне подобные мерзости?!
— Потому что брак для тебя — это потеря независимости, и ты даже не желаешь знать о его выгодных сторонах, — начал объяснять Джайлс. — Рискну заметить, что если бы ты о них узнала, прочувствовала бы их, то не стала бы выплескивать ребенка вместе с водой.
— Мне казалось, что ты уже дал мне возможность попробовать их на вкус — в той гостинице, — парировала Минерва.
— Да нет, там ты ничего не распробовала — только смогла наскоро понюхать их, — улыбнулся Джайлс. — То, чего хочу я, — это не просто несколько коротких прикосновений. После общения со мной ты получила бы полное, всестороннее представление о тех выгодах, которые сулит брак, и при этом я бы не погубил тебя. Ну, это если ты позволишь мне обучить тебя.
Минерва вздрогнула и отвела глаза. Несколько мгновений она молчала, сердце едва не выскочило из горла.
— Предположим, я бы согласилась на то, чтобы ты дал мне возможность ощутить... вкус... — наконец промолвила она. — Но только вкус, запомни! Ничего такого, что могло бы привести меня к дальнейшим неприятностям. Ты бы смог... не совершая «грязного поступка», как ты это называешь?
Тело Джайлса немедленно отреагировало на эти слова, он тихо застонал.
— Обязательно говорить такие вещи на людях, скажи мне, ради Бога?
— Что ты имеешь в виду?
Джайлс понизил голос до шепота:
— Вспомни вчерашний день в гостинице. Из-за тебя мой «пистолет» становится видным со стороны.
Минерва опустила глаза на его панталоны, бугор под ними стал немного больше. Затем она перевела лукавый взор на его лицо.
— И что ты будешь делать, оказавшись в подобном состоянии?
— Спрягать латинские глаголы, — процедил он сквозь зубы. — Подумай об Англии. Подумай о чем угодно, кроме меня и тебя... Черт, ну вот опять, а мы уже возле Роттен-роу.
Остановившись, он шагнул к скамейке с высокой спинкой, стоявшей на берегу реки.
Минерва встала рядом с ним — хорошенькая, как ангел, — и с девичьим любопытством опустила глаза на его жезл.
— Ты не могла бы не смотреть туда? — проворчал Джайлс. — Это не помогает!
Она рассмеялась.
— Но ведь это ты начал соблазнять меня словами, — помнила Минерва. — Так что теперь страдай сам — по-моему, это вполне справедливо.
— Да ты нарочно дразнишь меня!
Улыбка вмиг исчезла с ее лица.
— Неужели? — удивилась Минерва.
— И прекрасно это понимаешь. Ты нарочно сказала, что согласна испробовать все, что не погубит тебя, чтобы меня извести.
— Вообще-то я говорю серьезно, но ты не ответил на мой вопрос. — Она глубоко вздохнула. — Если я позволю ... дать мне ощутить вкус, ты сможешь сдержать себя?