Взгляд Синклера Дамарона обежал лица присутствующих, встретившись с глазами каждого из родственников, в которых было написано единодушное одобрение.
Джоун ответил ему улыбкой.
Жюли проснулась и обнаружила, что лежит на громадной кровати Джоуна, поверх вышитого золотом покрывала. Она вспомнила, как он ее сюда привел и показал свою квартиру. Когда он ушел на заседание, она пошла к нему в спальню, скинула свой пиджак, забралась на кровать и практически сразу же уснула.
Когда она ложилась, спать ей не хотелось. Просто надумала ненадолго прилечь, желая быть в самой лучшей форме. Ей не нужно было быть предсказательницей судеб, чтобы знать, что следующие неделя-другая станут серьезным испытанием ее душевных и физических сил.
Ей предстояло сделать очень многое. По сути, принять приглашение Джоуна было полным сумасшествием. Но Жюли не хотела лгать себе. Если бы она вернулась в прошлое и ситуация повторилась бы, она приняла бы то же самое решение.
Жюли прекрасно понимала, что играет, с огнем. Если только он догадается… Ну уж нет, она не позволит такому случиться. Кроме того, вполне вероятно, что сегодняшний ужин — последний раз, когда она увидит его.
Еще много лет назад она решила для себя, что, избегая серьезных отношений с кем бы то ни было, можно избежать затруднений, которые обязательно возникнут в ситуациях, когда нужно будет что-то скрывать и лгать. С тех пор она четко следовала этому правилу, живя одиноко и не заводя ни подруг, ни любовников.
Но все это было до появления Джоуна. Она не могла избежать всего того, что произошло. И это притом, что она знала, какие это может иметь последствия. Жюли вспомнила те ощущения, которые возникли у нее, когда она разглядывала его фотографию в газете. Ничто не могло подготовить ее к встрече с ним лично. И, точно так же, ничто не способно было подготовить ее к осознанию того, что она соскучилась по нему и сейчас ждет, когда же он вернется со своего заседания.
Глядя на заходящее солнце, она соскользнула с кровати и отправилась осматривать его квартиру. Каждая комната, через которую она проходила, напоминала о нем.
Большинство вещей, как ей казалось, выбирал он сам, в отличие от его загородного дома, где все было сохранено в неизмененном состоянии много лет, видимо, как дань памяти умершим родителям. Все, что она видела, было подчеркнуто сильными, чувственными линиями и цветами. Картины, висевшие на стенах, были собраны со всего мира.
Жюли потрогала коробку сигар. Рядом стояла овальная чаша, наполненная запонками для манжет. В ванной она открыла флаконы с одеколонами и принюхалась к их темным, тяжелым и неотразимым запахам — запахам Джоуна. И вдруг она подумала — это была странная мысль, — что было в начале, запах или сам Джоун.