— Хорошо, идем.
Она повернулась и пошла в сторону дома. Джоун следовал рядом с ней.
— А твой отец дома? — спросил он. — Я бы хотел поздороваться с ним.
— Очень мило с твоей стороны, но он не очень хорошо себя чувствует, так что не будем его беспокоить. Он отдыхает.
Ей хотелось думать, что он именно это и делает, но скорее всего она ошибалась. Наверное, отец все еще сидел перед мольбертом, разглядывая свою неудачную попытку скопировать Сезанна.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. Я собираюсь отвезти его к врачу после обеда.
— Это так серьезно?
— Даже не знаю. Надеюсь, нет. Просто ему пора провериться.
Джоун взял ее за руку.
— Мне вдвойне неприятно слышать, что тебе нужно отвезти отца к врачу, потому что я собирался соблазнить тебя и забрать с собой.
— Соблазнить?
Она резко повернулась к нему. Порыв ветра закрыл ее лицо волосами. Джоун протянул руку и откинул прядь назад.
— Ты хочешь быть соблазненной? Жюли насмешливо скривила рот:
— Если память мне не изменяет, меня уже соблазнили. Между прочим, это было вчера.
Джоун засмеялся.
— Я тоже это помню. Причем очень отчетливо. — Он вдруг стал совершенно серьезным. — И я наслаждался каждым мгновением, — добавил он. — Я хочу провести с тобой и эту ночь, Жюли. Я прилечу и заберу тебя с собой, когда ты скажешь.
— Ты остаешься сегодня дома? — спросила она, хотя его ответ не имел значения.
В любом случае ей нужно сделать то, что она запланировала, дальше откладывать некуда. Она собиралась отключить сигнализацию, пока Джоун будет спать.
— Да, и я хочу, чтобы ты была со мной.
— Я не уверена…
Жюли лихорадочно пыталась обдумать предстоящие действия. Она должна отказаться, потом после полуночи приехать к его дому и, если все будет нормально, проникнуть внутрь. У нее остается все меньше и меньше времени.
Ей было бы легче действовать изнутри дома, но Жюли не смогла бы поступить столь вероломно — сначала заниматься любовью с Джоуном, а потом, дождавшись, когда он заснет, поменять местами картины. Чтобы хоть немного успокоить свою совесть, она не должна смешивать эти две вещи. Ее любовь к Джоуну не должна иметь ничего общего с тем, что ей придется сделать ради своего отца.
— Давай подождем, что скажет доктор. Хорошо? Если с отцом что-нибудь не так, я должна буду остаться с ним.
Джоун провел рукой по ее губам.
— Дай Бог, чтобы с ним все было в порядке, потому что я не знаю, долго ли я смогу быть без тебя.
Жюли почувствовала легкую дрожь, но, не сказав больше ни слова, повернулась и снова пошла к дому. Ее мастерская находилась на втором этаже.
Она открыла дверь в светлую солнечную комнату с множеством окон, в которой пахло скипидаром и маслом. Вдоль стен стояло несколько десятков, как показалось Джоуну, полотен. Жюли закрыла дверь и молча прислонилась к ней, наблюдая за Джоуном.