Такое вот начало у нашего путешествия Вернее, продолжение. В 1993 году, стартовав от днепровских берегов, где когда-то у грозных порогов обрывался водный путь купцов и воинов, мы отправились на восток и, пройдя за полтора месяца по российско-украинскому пограничью почти три тысячи километров, омыли колеса своих велосипедов в днепровских водах в стольном Киев-граде. В этот раз нам предстояло отправиться за солнцем вдоль южной, западной и северной границ Украины. Но, как и год назад, язык и набор новых карт с «мерилом» (так нынче на украинских картах-«мапах» переводится слово «масштаб»), должны вновь довести нас до Киева.
В 1993 году ситуация, как в пограничье, так и внутри молодой страны, была неспокойная и во многом неопределенная. Это отражалось и на настроении сельского люда, и на его восприятии (а точнее — неприятии!) перемен. Однако новые ветерки (для многих, правда, еще непонятно, с какой стороны они дуют и куда зовут) уже успели повымести из душ жителей сельбищ и хуторков уныние и растерянность. Это новое еще далеко не радужное, но уже не подавленное настроение достаточно точно передала одна бабуля из полесского села Старики: «Що було, то мы вже видели, а шо будэ, побачиыо».
Если раньше дорожные впечатления сыпались в память без разбору и огранки, а потом выуживалось то, что было на слуху у всех, по обе стороны пограничного плетня, то ныне уже захотелось прислушаться к интонациям, посмаковать диалектные особенности языка, пощупать корни. Где они? В какой земле? Как глубоко залегают?
Мы искали эти корни на пыльных обочинах дорог, а сельский люд с тревогой посматривал на раскаленное небо, и заботы его были о корнях и корешках на пыльных грядках. Мы останавливались на перекрестках, где ветры обдували корявые пальцы, пытаясь определить, откуда и когда ветер одарит прохладой и влагой. Так пришло понимание того, что солнечные восходы и закаты, ветры, реки и родники, которые определяли и ритм нашего движения, и дорожный быт, издревле составляли коренную основу жизни землепашцев и скотоводов.
Свой язык, свои счеты у селян с природой. Словечками из этого языка, записями народных наблюдений над поведением ветров и движением вод стали полниться наши путевые дневники. Калейдоскоп пограничных наречий и нравов логично обрамил разноцветную картину природы Украины.
Когда-то украинцы называли природу «животвором». Белые облачка, стремительная вода, желтые пески, черные скалы, соленый ветер, цветущие сады, душистые травы — все это живое творение земли и неба, природа, которая окружает человека с колыбели и определяет его поступь, куда и зачем бы он ни шел. И за что б ни брался селянин, какое бы дело ни начинал, он всегда оглядывался на время года, сверял свои устремления с природой. Именно природа, ее пейзажи и явления часто формируют внутреннюю суть народа, поэзию его языка.