Он купил белую дешевую хлопковую рубашку с открытым воротом, пару легких полосатых брюк, потертое габардиновое пальто и видавшую виды соломенную шляпу. Вскоре из индейского воина я превратился в бедного греческого рабочего, но моя кожа все еще сохраняла темный оттенок и следы боевой раскраски. Убрать раскраску оказалось простым делом, но вернуть коже естественный цвет удалось лишь с помощью Амина. Когда мы прятали в густой траве, которой зарос пустырь, индейский костюм, с минарета ближайшей мечети до нас донесся мелодичный крик: «Хаййя-аля-эс-Салят! Хаййя-аля-эс-фалах!», призывавший мусульман на молитву. Был уже полдень, и я сказал Амину, что нам надо сесть на поезд, отправляющийся в три часа в Каир.
Я дал ему немного денег, велел купить билеты во второй класс и потом встретиться со мной в дешевом привокзальном ресторанчике, где, по его словам, я не привлеку внимания в новом одеянии.
Правда, при ярком свете дня я не решился лезть через ограду и боялся, что сторож, впустивший одного Амина, удивится, увидев его выходящим вместе со мной. Но арабские баввабы ленивы, и при выходе нас никто не окликнул.
Поджидая Амина в маленьком ресторанчике, я узнал, что мое исчезновение было главным событием, обсуждавшимся в утренней прессе. К счастью, у них не нашлось моей фотографии, но подробное описание сопровождалось просьбой немедленно заявить в полицию, если я буду замечен.
В газете поместили фотографию сэра Уолтера и довольно стандартное сообщение об убийстве, зато целых четыре колонки посвящались его карьере. Прочитав их, я убедился, что он был гораздо более значительной фигурой в ученом мире, чем я полагал.
Мой побег с корабля, судя по всему, убедил репортера, что именно я убил археолога, и я почувствовал себя настолько подавленным, что совсем было решился идти в ближайший полицейский участок, но какое-то необъяснимое упрямство удержало меня. Без всяких оснований я предположил, что, если удастся провисеть на хвосте О"Кива еще несколько часов, то, возможно, у меня на руках окажутся улики против него.
Но заботы, слава Богу, никогда не влияли на мой аппетит, и простой, но обильный ланч как нельзя кстати подбодрил меня. Мы без приключений заняли места в вагоне, предварительно удостоверившись, что О"Кив действительно едет тем же поездом, и в положенное время состав тронулся в путь.
Мне уже доводилось путешествовать по этой дороге, и я всегда испытывал большой интерес к окружающему пейзажу. О Египте часто думают, как о стране песка, но Дельта являет собой совершенно иную картину. Ее богатая почва, затопляемая при каждом разливе Нила, разветвляющегося здесь на пять рукавов, дает три урожая в год, и каждый ее дюйм тщательно возделан. В некотором смысле ландшафт Дельты напоминает Голландию: те же простирающиеся, насколько хватает глаз, плоские зеленые поля, а местами иногда большой белый или красный парус загадочно скользит над полями вдоль невидимого канала.