Женщина за пианино извлекла из инструмента последние аккорды и повернулась к своей аудитории. Я увидела, что она довольно некрасива – нос длинный, глаза глубоко посажены.
– Леночка Васильева, вы пели немного не в той тональности! – проговорила она строго. – А Паша Новиков вообще перепутал песню. Мы пели не про паровоз… про паровоз было в прошлую пятницу, а сегодня мы пели про березку и рябину…
– А я больше люблю про паровоз! – недовольным голосом проговорил толстый старик с лысым шишковатым черепом.
– Пашенька, ну нельзя же каждый раз петь одну и ту же песенку! – наставительно проговорила женщина и снова повернулась к своему инструменту.
– Спой нам песню, перепелка, перепелочка… – затянула она неестественно бодрым голосом, – раз иголка, два иголка, будет елочка… раз дощечка, два дощечка, будет лесенка…
Неожиданно ко мне подсел тот представительный седовласый старик, на которого я обратила внимание, войдя в комнату.
– Можно, я с вами немного посижу? – прошептал он заговорщицким тоном. – Знаете, здесь так редко встретишь молодую женщину…
– Ну как же, вот Марина Андреевна у вас тоже молодая, – я кивнула на женщину за фортепьяно.
– Вобла сушеная! – проворчал старик. – Ворона на заборе! И вообще, она не видит во мне мужчину! Она видит во мне только пациента!
Я на всякий случай немного отодвинулась.
Марина тем временем жизнерадостно распевала:
– Раз словечко, два словечко, будет песенка…
– А выпить немножко не хотите? – прошептал общительный старец. – У меня фляжка есть, а в ней – коньяк, французский… мне иногда Элеонора приносит…
– Элеонора? – Я с интересом покосилась на соседа. – Кто такая Элеонора? Кто-то из персонала?
– Ну да! С этими не договоришься! – Он вздохнул. – Элеонора – моя старинная приятельница… ну, вы меня понимаете! – И он принял нарочито скромный вид, с каким большинство мужчин за рюмкой водки повествуют о своих любовных похождениях.
– А вы говорите, что редко видите молодых женщин! – проговорила я насмешливо.
– А кто вам сказал, что Элеонора молодая? Я же говорю – она моя старинная приятельница! И потом, она может приходить сюда очень редко, только когда Никодим, ее муж, в командировке! Он у нее ужасно ревнивый! Настоящий Отелло…
– Валя Семирадский! – строго проговорила Марина Андреевна, прервав пение. – Прекрати приставать к посетительницам! Я лишу тебя сладкого! А вы, Паша и Саша, думаете, я не вижу, что вы играете в преферанс? Если будете плохо себя вести, я вас рассажу!
Старик с шишковатым черепом испуганно спрятал в карман засаленную колоду карт.
– И я, кажется, предупреждала всех, что не потерплю в группе спиртные напитки! Нет, ну как дети! – И Марина Андреевна сокрушенно развела руками.