– Та-а-ак, – протянул босс. – Жмурик, значит, уже есть? А я вот что… пробил данные той девчонки.
– Да ну?
– Судя по всему, это именно она.
– Зовут Наталья? – быстро спросила я.
– Да… а откуда ты знаешь?
– Я тут тоже кое-что нарыла… но вы продолжайте, босс. Продолжайте.
– Наталья Михайловна Николаева, – проговорил он тоном, каким обычно зачитывают текст. – Семьдесят шестого года рождения, русская, уроженка города Саратова. Папа – Михаил Петрович, мама – Нина Григорьевна. Покинула свою малую родину три года назад, и с тех пор – с концами. Я уже связался с саратовским УФСБ и милицией, накопал про эту Николаеву кое-какие подробности. Оказывается, девочка три раза задерживалась за занятие проституцией. Есть у них там такая знаменитая улица Большая Казачья, так эта Николаева Наталья по ней фланировала. Боевая юность, надо сказать.
– Хотя с первого взгляда по ней не скажешь, – отметила я, – симпатичная, тихонькая девушка. Яркая, конечно, но это же не повод…
– Не повод, не повод, – перебил меня Родион. – Я уже заказал тебе билет на авиарейс в Саратов. Нужно встретиться с семьей этой Наташи. Думаю, будет нелишним.
– Понятно, – сказала я. – Сейчас приеду. Только вызову ментов.
Позвонив куда следует, я решила до приезда компетентных органов осмотреть квартиру. Все-таки в этом деле у меня есть свои интересы. Мише Розенталю я велела не сходить с порога, чтобы не следить и не оставлять «пальчики», а сама прошла внутрь.
Надо сказать, покойный оператор, несмотря на свою отнюдь не самую денежную (по крайней мере, в представлении большинства сограждан) профессию, жил в пошлой роскоши. Квартира была обставлена дорогой мебелью и увешана картинами, которые, бесспорно, не были подлинниками, но тем не менее являлись весьма дорогостоящими копиями.
У самого окна стоял внушительный письменный стол. Пороховщиков, будучи домоседом, любил просиживать свою жизнь в комфорте и питал слабость к хорошей мебели.
Я наскоро осмотрела обе комнаты пороховщиковской квартиры и, не найдя ничего примечательного, сделала один-единственный и далекоидущий вывод: если тут что и есть заслуживающее самого пристального внимания, так это наверняка хранится в столе.
А он заперт.
За время работы в конторе Родиона я приобрела квалификацию весьма приличного взломщика, тем более что в моей сумочке всегда была внушительная подборочка отмычек, которыми приходилось пользоваться весьма часто. Думаю, что этот стол мне удастся открыть без особых хлопот.
В дверь заглянул несносный Розенталь и, увидев мои противозаконные манипуляции, проговорил: