Я отворила калитку и, пройдя через небольшой и неожиданно чистый двор, постучала в обитую клеенкой дверь дома номер двадцать один, в котором, согласно информации Родиона, проживало семейство Николаевых: Нина Григорьевна и Михаил Петрович.
За дверью послышались шаги, дверь распахнулась, и я оторопела: передо мной оказалось знакомое лицо и до боли знакомые светлые глаза Наташи Николаевой. Таинственной и трагической девушки с видеокассеты.
* * *
…Я не могла не узнать ее. Несомненно, то же самое лицо, те же самые волосы и глаза…
Первое впечатление схлынуло, и я поняла, что та девушка, что находится сейчас передо мной, куда моложе Наташи. Девочке лет пятнадцать. Наверно, младшая дочь Николаевых.
Она посмотрела на меня без особого интереса и спросила тихим голосом:
– Вы кто? Вам что надо?
– Мне нужна Нина Григорьевна.
– Мама?
– Да. Позови ее. А то ты, я смотрю, меня и в дом-то не впустишь.
– Подождите, – сказала девушка и захлопнула дверь перед моим носом. Снова скользнула липкая предательская мысль, что сейчас, быть может, вместо Николаевой-младшей и ее мамы из-за двери покажется небритая рожа, которая с достоинством и неторопливо нашпигует меня свинцом.
Но девушка пришла. Пришла вместе с мамой.
Нина Григорьевна Николаева была полной женщиной лет около пятидесяти, еще не старой, но уже определенно сгибающейся под тяжестью времени и жалкой, безденежной жизни. Выражение ее круглого лица с провисшими щеками, безвольный мягкий подбородок и кротко глядящие маленькие глаза под выцветшими бровями ясно давали понять, что она давно уже смирилась со своим нынешним ничтожным существованием и даже не думает как-то попытаться изменить его. Редкие волосы были закручены в спиральки, под которыми открывался почти голый череп: по всей видимости, Нина Григорьевна только что сняла бигуди.
Она недоверчиво посмотрела на меня и произнесла тихим тонким голосом:
– Вы… ко мне?
– Вы Нина Григорьевна Николаева? – вежливо спросила я.
– Да. А вы кто?
За то время, пока девушка бегала за мамой, я успела пошарить в своей сумочке и вынуть оттуда одно из имеющихся в наличии удостоверений. Фиктивных, естественно, но оформленных как настоящие.
Я показала Нине Григорьевне удостоверение и проговорила:
– Капитан ФСБ Калашникова. Да не волнуйтесь вы так, Нина Григорьевна, – поспешно добавила я, увидев, как от ее пухлого, в ямочках, лица отхлынула вся кровь и она аж пошатнулась при звуке этой грозной аббревиатуры – ФСБ – и сопровождающей ее не менее грозной фамилии: Калашникова. – Не волнуйтесь. Ничего страшного. Я просто хочу задать вам несколько вопросов.