Полина перехватила мой локоть своими будто железными пальцами и, рванув на себя, ткнула лицом в стену, потом я почувствовала, как вокруг моего запястья защелкивается наручник… вот и все. Я прикована к стене. Как, наверно, уже не раз приковывали здесь других…
Джино прошелся по комнате туда и сюда, а затем резко повернулся передо мной на каблуках.
– Вот теперь можно и поговорить, – сказал он. – В сущности, говорить нам не о чем, потому как игра была неравной с самого начала. А почему – ты еще узнаешь, дорогая Мария. Я знал все с самого начала. Конечно, я мог приказать убить вас еще вчера, в своем доме, когда этот болван Розенталь остался со мной наедине, чтобы сообщить мне о дополнительном требовании своего босса. Дескать, босс хочет, чтобы его секретарша была умерщвлена на съемках средневекового порноужаса. По всей видимости, ваш босс внимательно просмотрел ту пленочку, с участием моей старой знакомой Наташи Николаевой, потому как мне заказали ни больше ни меньше как римейк отснятого несколько месяцев назад материала. Весной… кажется, это было весной, так, Полиночка?
Та наклонила голову.
– Все было недурно разыграно, – продолжал Джино, неподвижно стоя передо мной с поднятой головой и улыбкой на губах. – Возможно, не знай я все с самого начала, я и поверил бы. Но еще раз повторяю: игра была неравной. Ладно… хватит болтать. Сейчас ты, Мария, позвонишь своему боссу и скажешь, что нужно привезти, сама знаешь какую, кассету в клуб «Петролеум». Только когда я получу кассету, мы сможем обсудить условия вашей капитуляции.
– А если нет?
– А если нет… что ж, тогда вам придется умереть. Тебе и твоему Розенталю. Миша приносит несчастья своим партнершам, не так ли? Но, соблюдая законы жанра, – продолжал Джино со все той же холодной улыбочкой, – я предоставлю вам возможность умереть точно так же, как Наташа Николаева. О которой в последнее время вы узнали даже больше, чем я.
На скамье зашевелился Миша Розенталь и с едва слышным стоном приложил ладонь к изувеченному лицу.
– Как… это? – пробормотал он.
– А вот так, Миша, – отозвалась я, – господин Джино действительно знаком мне. Кстати, он даже не давал себе труда особо маскироваться, поместив свои инициалы на обложку производимых его студией кассет. Помнишь РМ? Оказывается, что это латинская аббревиатура. Так вот, Пэ Эм – это, как говорится, девичья фамилия господина порнобарона. Пэ Эм – Павел Матвеев. Я всю ночь вспоминала, где я могла его видеть, а потом, уже засыпая, прочитала стихотворение из Наташиной тетрадки. «Ты не сможешь сказать, что не любишь меня…» – ну, и так далее. Но разве я могла подумать, что это стихотворение да и вся тетрадь могут иметь какое-нибудь отношение к Джино? А между тем все это посвящено ему и написано для него. И ведь в эту тетрадку были вложены фотографии, которые мне дала Нина Григорьевна, и на них был Паша. Вот где я видела его раньше.