– Известен ли вам, Берт, способ, как можно проверить, действительно ли мертв Дима Белосельцев? – проговорила я.
Мы только что просмотрели медицинскую карту Дмитрия и образцы его почерка. Конечно, едва ли возможно было на глаз определить, писал ли те записки, найденные у Сергея Георгиевича Белосельцева и у Горового, Дима или это наглая подделка. Хотя взаимоисключающие факты – Димино авторство записок и свидетельство о смерти Белосельцева Д.С. – не желали укладываться в удобоваримую схему.
– Действительно ли мертв Дима Белосельцев? – задумчиво откликнулся Сванидзе. – Видите ли, Мария… я поясню свою мысль. Способ, конечно, есть, но, чтобы к нему прибегнуть, понадобится масса хлопот. Нужно делать запрос в местную прокуратуру, давать обоснование и…
– Вы уж слишком долго поясняете свою мысль, господин Сванидзе, – перебила его я. – Тем более что можно махом отменить все хождения по инстанциям. Жутковато, но – надо. Надо, Берт, надо.
– Что вы имеете в виду?
Я выдохнула:
– Ну что – эксгумацию, конечно! Причем безо всякой санкции.
– То есть… ночью раскопать могилу Димы Белосельцева, что ли? – пробормотал Сванидзе. – Но как же разрешение…
– Пока мы будем добиваться разрешения, нас самих могут закопать, – сказала я. – Надеюсь, вы не забыли о тех мирных хлопцах, которые устроили нам ДТП с мордобоем в том чудесном городишке. (Сванидзе пощупал бок и поморщился.) Ага. Вот и я не забыла. Сложно забыть, Альберт Эдуардович. А эксгумация – это, конечно, жутко, но история с самого начала была с этаким мистическим подтекстом. Да и доктор Круглов со своими рассказами о «диссидентских» корпусах нагнал мраку.
– Но, Мария… – начал было Сванидзе, однако сам прервал свою «пояснительную», без сомнения, мысль и, сделав значительное лицо, проговорил: – Если рассудить здраво, то эксгумация – это, конечно же, выход. Но, с другой стороны, зачем и кому имитировать смерть Димы Белосельцева? Разве он какая-то важная персона, чтобы, так сказать, быть выданным за мертвого? Кому – кроме, разумеется, его родителей – тепло или холодно от того, жив он или мертв? Ну?
– Действительно, – произнесла я. – В самом деле, так. Но однако же его содержали на особом положении и Горовой не афишировал курс лечения Белосельцева. Опять же… что за курс лечения? Почему этот курс лечения скрывали от главврача Круглова… или же темнит сам Круглов? Тут много непонятного. И если бы это непонятное приводило только к разнотолкам в отношении того, умер Дима Белосельцев или нет… А ведь уже погиб твой дядя Владлен Моисеевич Горовой, исчез Рома Белосельцев, лежит в больнице его отец, а Нина Алексеевна пропала. И ведь как-то ко всему этому причастен Усов и компания! Еще как причастен, если они были готовы тебя пристрелить – там, на дороге!