Морозов подтолкнул к краю стола тонкую папку с подписанными документами и, взвесив на ладони конверт, опустил его в открытый ящик стола…
Дверь от сильнейшего удара сорвалась с петель и с грохотом упала на укрытый дорогим ковром пол. Словно чертик из коробочки, в дверном проеме возникла кряжистая фигура в черном, с натянутой на лицо шапочкой-маской. Фигура мгновенно, словно молния, переместилась в сторону, уступив место следующей. Через секунду Морозов уже лежал на столе, прижатый грубой рукой к столешнице, а затянутая в резиновую перчатку рука человека в штатском торжествующе потрясала вожделенным конвертом с долларами.
Морозов, ошеломленный, растерянный, все еще не мог поверить, что это произошло с ним, сильные руки прижимали его лицо к полированной поверхности стола, какие-то люди размахивали видеокамерами, кто-то заполнял протоколы, но постепенно сознание начало меркнуть, острая ледяная игла пронзила затухающий мозг…
– Парни, что-то не то! – воскликнул Глеб, отталкивая спецназовца от Морозова. – Быстро скорую!
Врач скорой помощи лишь беспомощно развел руками.
На второй день Никита начал осторожно вставать. Когда он оставался один, то медленно, будто нес на голове бесценную хрупкую вазу, выходил на балкон, подолгу глядел на лес, на призывно сверкающее среди стволов деревьев озеро. Только вниз, на дорожку, по которой, как правило, прогуливались отдыхающие, он старался не смотреть. Обидно чувствовать себя больным. Сегодня он как-то особенно остро почувствовал одиночество. То, что к нему ни разу не заглянула Анна, его не удивляло. Кто он для нее? Так, несостоявшийся любовник, не более того. Но вот почему ему не позвонила Юлия? Хотя ее, возможно, до сих пор нет дома, а с другой стороны, не она, а он обещал звонить. Что, в общем, он несколько дней безуспешно и пытался сделать. Если бы не этот приступ, он продолжал бы ей звонить. Вот и на этот раз Никита решительно набрал знакомый номер. Удивительно, но Юлия подняла трубку сразу, словно ожидала звонка.
– Алло, Юлия! Здравствуйте! Это Никита вас беспокоит. Я вас не оторвал от какого-либо важного занятия?
– Здравствуйте, Никита. Я рада, что вы, наконец, позвонили. Что у вас с голосом? Вы не заболели?
– Я? Нет, наверное, просто перегрелся на солнце. Как у вас дела? Уже забрали сына?
– Нет, он только завтра из лагеря приезжает. Так что я пока одна. А как вам там отдыхается? Веселитесь? Очаровываете женщин?
– После вашего отъезда здесь стало непреодолимо скучно. Мне вас очень не хватает.
– Боюсь, вы преувеличиваете. Там, как я помню, такой цветник, что мужчина вроде вас скучать не должен. Уж не хотите ли вы сказать, что абсолютно всех женщин разобрали и вам не хватило?